собираюсь! —смело сказал Зами и с места не двинулся.

Пришлось чудищу самому за работу приниматься. Долбило оно землю киркой, долбило, копало лопатой, копало, вдруг видит пастух — большой котел из ямы показался.

— Вытащи его наверх! — закричало чудище так, что стены дрогнули.

— Я его в яму не опускал и вытаскивать не стану! — твердо отвечает Зами.

Рвануло чудище тяжелый котел, вытащило его из ямы.

— А ну, неси его наверх! — закричало чудище.

— Я его в погреб не приносил и наверх не понесу! — храбро отвечает Зами.

Взвалило чудище котел на плечи, по лестнице в горницу потянуло да и грохнуло на пол.

— А ну, подними крышку! — рычит.

— Я котел крышкой не прикрывал и открывать не стану! — дерзко отвечает Зами.

Пришлось чудищу самому крышку поднимать. А котел-то доверху серебряными монетами набит! Захохотало тут чудище да и высыпало всё из котла на стол. Потом разделило серебряные талеры на три равных доли и говорит Зами:

— Выбирай себе любую долю! Угадаешь — твое счастье! И меня от заклятья избавишь! Не угадаешь — разотру тебя в порошок, и придется мне до скончания века таким вот чудищем бродить… Одна доля здесь — твоя, другая — бедняков, которые все добро свое на этом выгоне оставили, а третья — вдов да сирот тех пастухов, которых я здесь сгубило. Выбирай теперь любую.

Не успело чудище опомниться, как схватил Зами серебро обеими руками и все три доли в одну кучу сгреб.

— Одна доля наверняка моя, а беднякам, вдовам и сиротам я сам их долю отдам, — молвил он.

Раздался тут такой грохот, что стены пошатнулись, а крыша над хижиной вверх взметнулась. Лишь только грохот утих, видит Зами — перед ним стоит молодой красивый пастух. Улыбается он ласково и говорит:

— Ты меня от заклятья избавил. Теперь и горный выгон, и альпийский луг — твои!

Повернулся и прочь пошел.

Зами в тот же день спустился с гор в долину. Принес он с собой подойник, полный серебряных монет, и роздал их беднякам, вдовам да сиротам. Повернулось к нему счастье лицом, и зажил он припеваючи. С тех пор перестали привидения на выгоне водиться, и все в окрестных долинах вздохнули. И пошли в Альпах такие поговорки:

— Кто не боится — всегда в выигрыше останется! Смелому весь мир принадлежит!

Как Ленц с Лизой неубитого медведя делили

от уж Худущую Лизу никак бездельницей не назовешь. Трудилась она рук не покладая. И на мужа своего, Ленца Долговязого, столько же работы взваливала! С утра до вечера он, бывало, мается, а работу все равно не переделать. Только он передохнуть вздумает, Лиза ему новую задачу задает. А толку что? Заработки были у них никудышные, ни единого гульдена в кармане так и не завелось. О корове и говорить нечего, хотя думали Ленц с Лизой о ней день и ночь.

Вот однажды вечером улеглась Лиза спать. Пальцем от усталости шевельнуть не может, а мысли всякие ее донимают, уснуть не дают. Толкнула она мужа локтем в бок и говорит:

— Слышь-ка, Ленц, чего я надумала? Коли б я один гульден на дороге нашла, а один бы мне подарили, и я к ним еще один прикопила бы, да один гульден ты бы дал, я бы на эти четыре гульдена молодую корову купила.

Очень Ленцу женины слова понравились.

— Дело ты говоришь, — сказал он. — Правда, где мне тот гульден взять, который ты просишь тебе отдать? Ума не приложу! Ну, коли ты все же столько денег скопишь и сможешь на них корову купить, то-то хорошо будет! А какая радость, если корова теленочка принесет! Тогда и мне иной раз глоток молока перепадет.

— Не про твою честь молоко, — рассердилась жена, — пусть его теленок сосет; вырастет он тогда большой и жирный, и сможем мы его с выгодой продать.

— Ясное дело, — ответил муж, — только немного молока мы все же себе возьмем, это нам никак не повредит.

— И кто тебя всяким глупостям учит? — досадовала жена. — Повредит ли — нет ли, только я этого не потерплю! Хоть ты тресни, а не видать тебе молока ни капли! Тебе бы все слопать, что я в поте лица своего раздобыла.

— Жена, — крикнул муж, — замолчи! Не то задам я тебе взбучку!

— Что? — закричала жена. — Ты мне еще грозишь? Ах ты бездельник, ах лежебока!

Долго Лиза Ленца честила, до тех пор, пока от усталости не уснула.

А ругалась ли она еще на другой день или же вышла искать тот гульден, что найти собиралась, того мы не ведаем. Сдается мне, что она и по сей день ходит — тот гульден ищет.

Дар волшебника

ил-был на свете граф, у которого все дети до единого умирали.

И вот родился у него снова мальчик. Граф на радостях решил на пир одних бедняков созвать. Может, на небесах это доброе дело ему зачтется и хоть один ребенок выживет. Был среди гостей и древний старик нищий. Пришел он из дальних лесов, и говорили, будто он добрый волшебник.

Ели гости, пили, пели и плясали. Потом стали по домам расходиться, а старик графа просит:

— Дозволь с мальчиком один на один побыть.

Как остался старик с младенцем, вытащил он из кармана черный камешек, начертал на нем три тайных знака и говорит:

— Подарить мне тебе нечего. Зато все, что пожелаешь, сбудется. — И что-то мальчику на ушко прошептал.

Ушел старик в свои леса, и никто его с тех пор не видел.

А у графа был секретарь-советник. Подслушал он, что старик мальчику сказал, и даже те слова, которые тот ему на ушко прошептал. И надумал советник младенца украсть — понял, что графский сын ему разбогатеть поможет. Мало было ему денег, которые он от графа получал и у селян отбирал.

Подстерег однажды советник графиню, когда она с ребенком играла, и лишь только мать на миг отвернулась, схватил мальчика и скрылся.

Искала графиня сына, да так и не нашла. Разгневался граф, что не уберегла она младенца, и сослал ее на псарню: пусть в собачьей будке живет, вместе с собаками