Сок ягод отправился в котел, а мякоть в спиртовую основу. Звучит необычно, но потом из нее получится прекрасное легкое вино: оно не даст опьянения, только тепло и веселье. Его даже детям иногда давали.

И Джеймс был прав, говоря о терке. Сока получилось намного больше, чем бывает после нарезания. И мякоть сразу же окрасила основу в чудесный сиреневый цвет с красными искорками.

– В юности я хотел создать семью, это правда, – кивнул Джеймс, и я запоздало подумала, что полезла со своими вопросами туда, куда меня не приглашали. – Но потом случилась очень тяжелая, трагическая история… и с тех пор я не состою в списке завидных женихов.

– Что за история? – сразу же спросила я и тотчас же прокляла себя за свое любопытство.

– Мешайте энергичнее, – сказал Джеймс так, словно советовал мне помалкивать и заниматься делом. – И экстракт верниля вводите тонкой струйкой… еще тоньше!

Я послушно сделала так, как было велено. Джеймс снял с полки коробочку с зернами диковида, похожими на алые птичьи черепа, и ответил:

– Моя невеста тяжело заболела. Я создал исцеляющее зелье… но оно убило ее. Вечером я передал пузырек ее отцу, а утром узнал, что Эва умерла.

Господи, это ужасно. Мысленно я стукнула себя по голове.

Зачем вообще начала задавать вопросы? Какое мне дело? Да, у моего работодателя было прошлое, но это не значит, что он должен его мне открывать.

– Это ужасно, – сказала я. – Соболезную вам.

Джеймс усмехнулся. Зерна диковида побелели и все зелье обрело нежно-розовый цвет. На поверхности проступила тонкая пленка – готово. Теперь нужно держать его в котле до полного остывания, а потом пленка превратится в корочку, и ее надо будет снять.

– Меня обвинили в преднамеренном убийстве, – признался зельевар. – Было следствие. Оказалось, отец Эвы спешил и дал шесть капель вместо пяти. А у Эвы с детства были проблемы с сердцем, и шестая капля остановила его. Все квалифицировали, как несчастный случай, я был освобожден, но сами понимаете…

– Репутацию легко разрушить, – вздохнула я и сказала: – У нас еще зелье огнестойкости.

– Да, – кивнул Джеймс. – Займемся им.

***

На следующий день я проснулась с первыми лучами солнца и услышала негромкий шум в зельеварне.

Джеймс поднялся раньше меня – или вообще не ложился. Готовился к королевскому конкурсу, на котором мы обязаны победить. Интересно, что он попросит в награду?

Я быстро привела себя в порядок, умылась и, одевшись, села возле зеркала и принялась делать прическу. Заплести косы, уложить короной вокруг головы, подобрать каждую прядь так, чтобы ни единый волосок не выскользнул.

Поверить не могу: я буду на королевском конкурсе зельеваров. Пусть как ассистентка, но все же.

Вот бы знать заранее, какие зелья потребуют сварить… Когда я училась в академии, то преподаватели рассказывали, что организаторы иногда продают списки зелий – за такие деньги, что и представить страшно.

Впрочем, если ты потом сможешь попросить все, что только захочется, тебе не нужно волноваться о деньгах. Да и Джеймс упомянул о тех, кто купил один список заклинаний, а в итоге на конкурсе были совсем другие.

Спустившись по лестнице, я обнаружила Джеймса за стойкой: внизу был открыт небольшой сейф, внутри лежали пачки купюр, и зельевар взял одну и убрал во внутренний карман щегольского сюртука.

Одет он был так, словно собирался не на королевский конкурс, а на королевскую свадьбу. Белоснежная рубашка, тяжелые золотые запонки с бриллиантами, узкие брюки, модные остроносые ботинки и бордовый шейный платок с искрами – Джеймс сейчас был настоящим светским франтом.

Услышав мои шаги, он обернулся и несколько мгновений его взгляд был рассеянным и теплым, словно зельевар смотрел не на свою помощницу, а на кого-то намного важнее и ближе. Потом он улыбнулся и заметил:

– Красивое платье. Жаль будет прятать его под халат. Вам идет темно-синий, Абигаль.

– Спасибо, – улыбнулась я и смущенно призналась: – Идем, будто на бал.

– Любите балы?

– Люблю, – кивнула я. – Но теперь вряд ли попаду на какой-нибудь. Я же изгнанница из отчего дома. Никто не станет меня приглашать, кому нужен скандал?

– Когда мы победим, – произнес Джеймс, и я невольно отметила это “когда” вместо “если”, – то вы невольно станете светской дамой. Интересной личностью. Про ваше изгнание все забудут, и ваше присутствие придаст любому балу блеск.

“Это комплимент?” – подумала я и не стала спрашивать.

– Скоро Вельтиан, начало лета, – сказала я. – Вот и посмотрим, правы вы или нет.

На Вельтиан всегда устраивались роскошные балы и праздники на свежем воздухе. Все радовались наступлению лета, долгим солнечным дням, цветам и теплым вечерам. А потом будет Сеахан, начало осени, день урожая и благословения плодов, а потом – Новый год, и я его увижу. Положу подарок под елку, зажгу свечи, испеку поленный кекс с изюмом.

А ведь боялась, что не доживу до него. Вечером, после ужина, я поднялась в свою комнату и долго крутилась перед зеркалом, высматривая, не перебралось ли пятно проклятия с руки куда-то еще. Ничего не нашла.

– После конкурса будет королевский пир, – сообщил Джеймс. – Так что домой мы с вами вернемся только под утро. Не волнуйтесь, не переживайте, держите ступку мягко, все ингредиенты вводите максимально тонкой струйкой. Скорее всего, на первом этапе будет зелье Саламандры, оно часто бывает. Фильтруйте его только через шелк, некоторые забывают об этом и берут стандартный фильтр.

Я кивнула. Из кухни выглянул Персиваль – сегодня он выглядел совершенно по-домашнему, без малейшего намека на угрозу, и мне вдруг подумалось, что теперь-то он тоже на своем месте. В доме, который нужно охранять, с людьми, о которых надо заботиться.

Потом я напомнила себе, что голему все равно. Он просто выполняет приказы, не задумываясь о них.

– Прекрасно выглядите, господа! – улыбнулся Персиваль. – Возвращайтесь домой с победой!

– Спасибо, – кивнул Джеймс. – Просто принимай заказы, пока не называя цен. Если покупателя это не устроит, пусть приходит послезавтра. Я…