Не вышло. Ничего у нас не вышло.

Все было напрасно.

– Абигаль, – негромко произнес Джеймс, выпустив руку и глядя мне в глаза. – Мы с вами обязаны победить, слышите? Победа все исправит.

***

Не чувствуя ни пальцев, ни ткани, я опустила рукав на место. Поправила стойку с пробирками, пододвинула листки для прописи ингредиентов, нашарила салфетку.

Не плакать. Только не плакать. На нас и так уже начинают таращиться, а до начала конкурса четверть часа.

И Джеймс прав, мы обязаны победить.

– Как это произошло? – спросила я, глядя на кубики зерен шуа, главного ингредиента зелья Пустынного дыхания.

– Он не сам вас проклял, этот Питер, – ответил Джеймс. – Обратился к специалисту, а тот бросил проклятие так, что оно вас связало. Вчера Мертвая рука разорвала эту связь, и отдача убила заказчика. Но проклятие не развеялось с его смертью, а лишь отступило.

Он сделал паузу и добавил:

– И вот вернулось. Мне очень жаль, Абигаль.

В душе было холодно и пусто, как ноябрьским утром, когда все укутано серой тишиной до горизонта, и вот-вот пойдет снег. Я вытерла слезы и спросила:

– А зачем там выстраиваются люди?

Чуть в стороне от зрителей организаторы махали руками, показывая, как должны встать крепкие молодые парни в красных рубашках. У каждого были перчатки без пальцев, и парни лениво перебрасывали огненные шары из ладони в ладонь.

– Будут мешать нам работать, – ответил Джеймс и поправил вкладку в ухе. – Еще раз: делайте все уверенно и быстро. Слушайте меня. Обещаю не психовать.

– Спасибо, – я не думала, что сумею улыбнуться, но все-таки улыбнулась. – Давайте справимся.

Ровно в десять часов на трибуну, украшенную королевскими знаменами, поднялся лично государь. Оркестр грянул гимн, и мы застыли, прижав руку к сердцу. Когда торжественная музыка иссякла, король сказал несколько напутственных слов, пожелал удачи всем участникам и уступил место министру магии. Тот не стал болтать долго и объявил первый этап: зелье Саламандры.

Участники бросились к ингредиентам. Я аккуратно и быстро начала натирать плоды огнедуха. Джеймс раскрыл лепестки сверхмалого огня под котлом и отрывисто скомандовал:

– Сок прочь, нам нужна только мякоть.

– Помню, – откликнулась я. Старательно отжала сок, отправила мякоть в котел, добавила большую меру отфильтрованной воды и малую меру пепла потухшего вулкана.

Когда ингредиенты соединились, послышался легкий хлопок и над котлом заструился золотистый дымок. Соседи удивленно посмотрели на нас: у них такого не было, и я успела испугаться, что напортачила. Но над котлом Адеджаре тоже поднялся дым, и Джеймс довольно сказал:

– Хорошо, хорошо! Слизь саламандры, быстрее!

Я аккуратно отмерила нужное количество густой слизи – она капризна, никогда не хочет забираться на нож, и ей приходится помогать деревянной палочкой. Джеймс точно не справился бы с одной рукой.

В это время прямо над нашими головами пролетела дюжина огненных шаров. Я вовремя успела присесть, а вот паренек через два стола от нас не успел: шар ударил его в голову и отправил в нокаут.

– Работаем, работаем! – поторапливал Джеймс. – Смесь уже закипает!

Я аккуратно отправила в котел слизь саламандры, и на мгновение зелье обрело густо-желтый цвет. На поверхности поднялись ровные пузырьки, и над моим правым ухом зашумело.

“Оскорбляют”, – поняла я.

Очередной огненный шар пролетел над нами; Адеджаре ловко отбил его ножом, и шар рассыпался пеплом над травой. Защитные зонтики заклинаний раскрылись над столами, и Джеймс недовольно прошипел:

– Абигаль, не спите! Перо феникса!

Перья феникса, сверкающие всеми цветами радуги, стояли в специальной баночке. Когда я открутила крышку, то над столом повеяло нежным цветочным ароматом, и чей-то призрачный голос шепнул: “Все будет хорошо, ты обязательно справишься!”

Такова особенность перьев феникса: они всегда дают надежду. Я выбрала одно и аккуратно опустила в котел.

Зелье тотчас же сменило цвет с желтого на пурпурный, пошло мелкими пузырьками, и над поверхностью поплыл легкий шорох. Я едва не вскрикнула от радости: шорох означал, что зелье получилось редкой чистоты и качества.

– Отлично, – кивнул Джеймс и убрал огонь. Я перевернула песочные часы и мы стали ждать – ровно три минуты, потом фильтровка.

Теперь было время, чтобы посмотреть на соседей. Я невольно обрадовалась тому, что сделала вкладыши в уши. Судя по гулу, накрывшему поле для гольфа, оскорбления и ругань были очень забористыми и выводящими из себя.

А если ты раздражен, то невольно будешь делать ошибки. Вот у одного зельевара рассыпались все перья феникса – и так удачно, в котел. Вот второй хмурится, и его зелье начинает источать неприятное сиреневое сияние. Но в основном зельевары работали уверенно и спокойно: успевали присесть, когда над головами летали огненные шары, и игнорировали оскорбления.

Заметив, что я смотрю по сторонам, Адеджаре белозубо улыбнулся и ответил:

– Ничего нового не говорят. Все это я уже слышал от хозяина, и даже больше.

Дело дошло до фильтра: мы аккуратно пропустили зелье через шелк моей нижней юбки, и я заметила, что некоторые участники сняли свои шейные платки. Джеймс отставил в сторону пузырек с зельем, стукнул волшебной палочкой по краю стола, показывая, что завершил работу.

Пузырек окутался белым туманом и растаял – ушел для оценки в жюри.

Первый этап пройден, и мы справились. Кажется, можно вздохнуть с облегчением. Министр магии вышел на трибуну, и я машинально дотронулась до руки Джеймса. Он сжал мои пальцы и ободряюще улыбнулся.

– Благодарим всех участников первого этапа! – произнес министр. – И зажигаем огонь над теми, кто прошел во второй!

И тотчас же над нашими с Джеймсом головами вспыхнули огненные цветки.

***

Несколько мгновений мы смотрели на полыхающие лепестки, а потом порывисто обнялись и так же порывисто отстранились друг от друга. Оркестр заиграл торжественную мелодию, и объявили перерыв. Среди столов пошли разносчики: одни убирали мусор и выставляли новые котлы и мерные ложки, другие предлагали стаканчики с чаем и кофе и тарелки с закусками. Джеймс взял кофе, а мне кусок в горло не лез от волнения.

– Поешьте, – приказал зельевар тоном,