При описании ужасов немецкой оккупации советская популярная литература неизменно ссылалась на Генеральный план «Ост», разрабатывавшийся в 1940–1941 гг. ведомством рейхскомиссара по вопросам консолидации германского народа Генриха Гиммлера. План этот, так никогда и не приобретший окончательную форму, предусматривал во всех своих вариантах частичное уничтожение («расово неполноценных» славян, евреев, цыган и проч.), а по большей части вытеснение коренного населения европейской территории СССР в Западную Сибирь. Остаться на месте должно было не более 15 млн местных жителей, пригодных для дальнейшего онемечивания, им отводилась роль дешевой рабочей силы для обслуживания нужд рейха и германских колонистов.

Однако редко говорится о том, что этот план был совершенно неизвестен даже высшим офицерам вермахта, мало сведущим в «расовой теории» и, как правило, этими идеями брезговавшим. Например, фельдмаршал Мориц фон Бок летом 1941 г. во время продолжительной беседы в главном штабе группы армий «Центр» с министром по делам оккупированных восточных территорий Альфредом Розенбергом впервые был ознакомлен с основными принципами переустройства СССР по плану «Ост». По свидетельству адъютанта, он «усомнился в психическом состоянии» своего гостя и его начальства, о чем и заявил ему в глаза с солдатской прямотой.

В результате режим на оккупированных территориях существенно различался в зависимости от того, находились ли они в 200-километровой прифронтовой полосе (здесь гражданская администрация подчинялась командованию вермахта) или включались в состав тыловых комиссариатов в ведомстве Розенберга. По большей части немецкая администрация в полосе ответственности вермахта не стремилась обострять отношения с местным населением и предпочитала выставлять в качестве руководства к действию публично и громогласно провозглашенные цели войны – «крестового похода Европы против большевизма».

Значительная часть населения, оставшегося на оккупированных территориях, причем не только недавно аннексированных СССР, имея весьма смутное представление о германских планах, поначалу встречала немецкие войска как освободителей от коммунистического гнета.

Типичную картину рисовал руководитель подпольного «Комитета содействия Красной Армии» в Могилеве Казимир Мэттэ в докладе Центральному штабу партизанского движения от 19 апреля 1943 г.: «Количество населения в городе уменьшилось до 47 тыс. (до войны было более 100 тыс.). Значительная часть советски настроенного населения ушла с Красной Армией или же вынуждена была молчать и маскироваться. Основной тон в настроении населения давали контрреволюционные элементы (имеющие судимость, всякие «бывшие люди» и т. д.) и широкие обывательские слои, которые очень приветливо встретили немцев, спешили занять лучшие места по службе и оказать им всевозможную помощь. В этом числе оказалась и значительная часть интеллигенции, в частности много учителей, врачей, бухгалтеров, инженеров и др. Очень многие молодые женщины и девушки начали усиленно знакомиться с немецкими офицерами и солдатами, приглашать их на свои квартиры, гулять с ними и т. д. Казалось как-то странным и удивительным, почему немцы имеют так много своих сторонников среди нашего населения. Немцы сразу после прихода в город, кроме усиленной антисоветской агитации, провели широкую вербовку в тайную агентуру, особенно молодых девушек и женщин, в том числе бывших комсомолок… Говоря о молодежи, нужно отметить, что очень резко бросалось в глаза отсутствие у значительной ее части патриотизма, коммунистического мировоззрения… Такое поведение, по-моему, явилось результатом слабого воспитания в советском духе в семье, школе и комсомоле». Дело, разумеется, было не в «слабом воспитании», а в расчете на радикальную перемену участи. Внимательный наблюдатель Павел Ильинский в написанных в 1950-е в США мемуарах так передает настроение крестьян в окрестностях Полоцка: «Убеждение в том, что колхозы будут ликвидированы немедленно, а военнопленным дадут возможность принять участие в освобождении России, было в первое время всеобщим и абсолютно непоколебимым. Ближайшее будущее никто иначе просто не мог себе представить. Все ждали также с полной готовностью мобилизации мужского населения в армию… Только теперь… зная досконально чудовищные идеологические основы Третьего рейха, мы можем понять, в какое бешенство должна была приводить столпов национал-социализма наша претензия на участие в вооруженной борьбе против большевиков. Ни о русских формированиях, ни о мобилизации, ни о приеме добровольцев не могло быть тогда, конечно, и речи! Протянутая рука была отвергнута и осталась беспомощно висеть в воздухе».

Но в зоне ответственности немецкого армейского командования были возможны случаи локального самоуправления. В этом смысле уникальной по масштабам была «Локотская республика», созданная с благословения командующего 2-й танковой группой генерал-полковника Рудольфа Шмидта, в декабре 1941 г. сменившего на этом посту Гейнца Гудериана. К лету 1942 г. в состав Локотского округа самоуправления входило восемь районов Брянской и Орловской областей с населением более полумиллиона человек. Немецкие войска с территории округа были выведены. Здесь действовало собственное правительство во главе с обербургомистром Константином Воскобойником (после его гибели в январе 1942-го во главе округа встал Бронислав Каминский), имелась правящая «Народная социалистическая партия России» (совершенно черносотенная), «государственный банк» и театр. Был собственный суд, однажды приговоривший к смертной казни двух немецких военнослужащих, уличенных в убийстве и грабеже (казнь была приведена в исполнение публично на главной площади Локтя). В округе функционировало 9 больниц и 37 сельских медпунктов, работало 345 школ, были открыты детские дома для сирот и дом престарелых, издавалась газета «Голос народа» (отчетливо антисемитская). Для обороны от диверсантов НКВД из народной милиции округа была образована «Русская освободительная народная армия», включавшая к весне 1943 г. пять стрелковых полков, зенитный и автобронетанковый батальоны (укомплектованные танками, брошенными при отступлении Красной армией). В конце августа 1943 г. ввиду приближения Красной армии эта «армия Каминского» бежала вслед за уходящими войсками вермахта и принимала участие в подавлении Варшавского восстания.

На Украине прогерманские настроения были еще сильнее, чем в России и Белоруссии, но и там немцы не попытались создать союзную им украинскую армию и национальное правительство. На подобные предложения офицеров вермахта Гитлер отвечал: «Вы в этом ничего не понимаете. Россия – это наша Африка, русские – это наши негры». Между тем предложения создать прогерманское правительство России выдвигались и русскими, причем задолго до появления в немецком плену генерала Андрея Власова. 12 декабря 1941 г. плененный под Вязьмой генерал-лейтенант Михаил Лукин (в плен он попал тяжелораненым, в бессознательном состоянии, немецкие врачи ампутировали ему ногу; протокол его допроса был опубликован только в 1994-м) на допросе заявил: «Если у крестьянина сегодня нет никакой собственности и он в лучшем случае (в Сибири) получает 4 кг хлеба на трудодень, если средний рабочий зарабатывает 300–500 рублей в месяц (и ничего не может купить на эти деньги), если в стране царят нужда и террор и жизнь тускла и безрадостна, то понятно, что эти люди должны с благодарностью приветствовать освобождение от большевистского ига. Хорошо живется только высшим советским функционерам… и евреям. Несмотря на это, я не верю ни в организованное, ни в стихийное восстание на русской стороне, уж