по нему пальцем. Пиявки в банке явно усилили активность. Павел постарался переключить внимание на что-нибудь другое. Посмотрел на оказавшиеся разбросанными по кровати носки, штаны, пояс. Сложил носки друг к другу. Алексей неловко переступил ногой:

— Ты бо… — осёкся, — ты не любишь пиявок?

Павел неопределённо пожал плечами и встряхнул подштанники. Оценивающе посмотрел на них на весу. Казалось, они были по размеру. Во всяком случае, малы ему они точно не будут.

— Может быть, тебе требуется что-то ещё?

Но Павел смотрел на пояс, погружённый в мысли как его надеть одной рукой, и не услышал вопроса. Поясницу прогреть действительно хотелось. Пахнет оно, несомненно, неприятно, но мысль о возможном облегчении была слишком соблазнительной. Да и теплее значительно станет. Алексей заметил, как тот застыл с поясом на коленях. Держал его одной рукой. Алексей протянул к поясу руку и вопросительно заглянул в лицо Павла. Тот вышел из раздумья:

— М?

— Могу я помочь с поясом?

Выбор у Павла был не велик, так что он развёл немного руки в сторону, показывая, что готов принять помощь. Алексей отвёл в стороны полы грубого больничного халата. Летом в нём должно было быть жарко, а для зимы он был слишком тонок. Да. В солдатском отделении совсем другие условия. Он завёл пояс за спину и изо всех сил стянул вокруг корпуса. А сил у него было не мало. Затянул как можно плотнее и туже. Рубашка вся смеялась и неудобными складками давила на тело. Павел почувствовал, как воздух стремительно выходит из лёгких. «Нежнее, пожалуйста».

— Эт не дмский крсет.

На последних остатках воздуха:

— Не ндо мня дшить.

Алексей перестал стягивать.

— Что? — посмотрел на него непонимающе. — О… — покраснел от того, насколько он неловкий. — Доктор говорил, что для лечения необходимо, чтобы шерсть плотно прилегала к телу. Я сделал тебе больно?

— Не нстлько плтно. Я ж длжен кк-то дшть.

Алексей поторопился расслабить пояс.

«Спасибо, что не удавил». Павел снова закутался в халат и залез под одеяло. С поясом стало ощутимо теплее.

Алексей неприкаянно стоял, не зная, куда себя деть, но пояс снова навёл на мысли о том, что поговорить о возможном визите доктора необходимо. Из того, что тот ему рассказал, Алексей понял только, что его брат в очередной раз чудом выжил, но страх, что ещё не все болезни позади, только усилился. Он начал прощупывать почву:

— Брат, что ты думаешь насчёт того, чтобы тебя осмотрел один приезжий доктор?

— Зчм?

— Он хорошо лечит переломы. Твоя челюсть… — Алексей кивнул подбородком на неё. Осознание собственной вины снова тяжело накатило.

Павел опустил голову и задумался. Лечение челюсти было нужно и очень. Последствия таких переломов он хорошо представлял. И перспективы от жить без куска челюсти с обезображенным лицом и всеми сопутствующими последствиями до не жить вообще не прельщали. Он приоткрыл и закрыл рот, проверяя, как работает челюсть. Её ломило. Осторожно дотронулся до ранок на месте зубов языком. Но наверняка знакомый Алексею доктор брал дорого. Он мог заломить такой конский ценник, что Павел не сможет расплатиться до конца службы. Ещё потрогал ранку. Посмотрел на нервно топчущегося перед ним Алексея, у которого всё было написано на лице.

— Я бы… пгврил с этм врчом.

Радость Алексея была очевидна. Светился он как солнце в час зенита.

— Тогда через два часа он придёт осмотреть тебя, хорошо?

Павел медленно согласно кивнул, насколько позволили лубки. Быстро он… Ну ладно, хорошо. Возможно, плата будет не столь пугающей. Ещё бы додумался предупредить заведующего, что придёт посторонний доктор. Вылезать самому из-под одеяла совершенно не хотелось.

Алексей протараторил, что он разберётся со всеми могущими возникнуть вопросами и бодро ускакал, припадая на левую ногу, со всеми договариваться. Павел проследил за этим энтузиазмом из-под одеяла. Ну что ж, ему торопиться было некуда. Он и здесь спокойно подождёт.

Доктор действительно пришёл в скором времени. Павел не знал, точно ли прошло два часа, может больше, но склонялся к тому, что, по-видимому, всё было уже обговорено. Доктор был удивительно молод. Он долго мыл руки, натирал их большим куском мыла, тёр щёткой, споласкивал и начинал снова. Повернулся к больному.

— Итак. Иванов, я полагаю?

Павел молча кивнул, и доктор приступил к осмотру. Если не считать указаний Овсова, следующие полчаса прошли в полной тишине. Он выслушивал, заставлял поднимать и опускать руку, садиться и вставать, постучал молоточком каждый зуб и пальпировал челюсть. Павел старался не морщиться. Попутно доктор бросал на него заинтересованные взгляды и невнятно бормотал себе под нос. Павел послушно выполнял все указания, не собираясь осложнять процесс. Наконец, удовлетворившись и разрешив все свои сомнения, доктор снова вымыл руки с мылом, сел на табурет около кровати и снял пенсне.

— Могу сказать, что с челюстью вам редкостно повезло. За все годы моей работы ни разу не сталкивался с подобным случаем. Конечно, риск воспаления ещё есть, но операция скорее всего больше не понадобится. Можете себя поздравить. А вот касаемо всего остального…

Павел насторожился. То, что болезненных операций больше не будет, радовало, но страдать в двадцать четыре года от неизлечимого ревматизма, артрита и подагры не хотелось. А доктор продолжал:

— У вас наблюдается одно неприятное воспаление. Отсюда и неудобство при справлении естественных потребностей и болезненные ощущения при сидении.

Диагноз Павел выслушал мрачно.

Доктор подумал, что ему представляется отличный подопытный для статьи. Он как раз писал про применение токолечения при различных заболеваниях, а имея на руках результаты лечения, можно было даже замахнуться на степень медика-хирурга. Доктору получить эту степень хотелось чрезвычайно, так что он, медля, только чтобы не спугнуть больного, продолжил:

— В наши дни особо эффективно показали себя электролечения. Так что мы вам пропустим с помощью электрода ток в течение нескольких минут. Это совершенно безопасно. И в скором времени ваше состояние значительно улучшиться.

Павел помрачнел ещё сильнее. Посмотрел на доктора. На языке вертелось пожелание, чтобы этот электрод доктор засунул себе куда следует, но он удержался. Промолчал. Печально подумалось, что возможно лучше всё ампутировать, чтобы так не лечить. По описанию больше походило на пытки.

Доктор заметил, что никакого воодушевления больной не испытывал.

— Пока поставим вам пиявок. Тоже очень полезно для организма. Но я вам настоятельно рекомендую пока не поздно воспользоваться возможностью и провести данную процедуру. Слышите, настоятельно.

Павел заворочался в кровати. Пиявки хотя бы знакомое зло…

Следующие