Секрет хорошей жизни, если смотреть со льда, заключается в том, чтобы сохранять простоту своих радостей. Я не ставлю перед собой цель жить так же просто, как дома, но и не считаю, что лучшее для меня - это максимальная свобода выбора. Всегда нужно иметь достаточно вариантов, чтобы чувствовать, что я могу выбрать тот, который мне подходит, но не так много, чтобы я не мог оценить относительные достоинства каждого варианта. Разница между отсутствием вариантов и их обилием не так велика, как кажется. Обе ситуации могут сделать меня беспомощным, хотя, по большому счету, я бы предпочел, чтобы у меня не было вариантов для выбора. В этом случае я просто разочаруюсь, но если у меня есть выбор и я сделаю неправильный выбор, то мне придется испытать разочарование и сожаление.

На восьмой день путешествия к Южному полюсу я обнаружил, что овсяный суп прогорклый на вкус. Я испугался, что заболею, и пришлось выбросить его. В своем дневнике я записал: "Я смотрю вниз на снег перед собой. Суп просочился сквозь снег. Сверху лежат зерна овсянки и сушеный абрикос. У меня не хватает духу оставить абрикосы просто лежать. Я снимаю правую перчатку и подбираю их один за другим. Это холодная и кропотливая работа. Запихиваю их в рот. Надеваю перчатку. Остается немного сладкого вкуса - я наслаждаюсь им". Я помню этот вкус и сейчас, и то, как эти абрикосы ощущались во рту, и не сомневаюсь, что они лучшие из всех, что я когда-либо пробовал.

Я не собираюсь говорить своим детям, что их жизнь станет лучше, если они съедят на завтрак пару замороженных абрикосов. Но я надеюсь, что они не вырастут с верой в то, что жизнь наиболее приятна, когда каждый прием пищи - это пир. Или что стоит сидеть дома и жить в образах мира, а не в мире. Если они спросят меня, как найти баланс между большим и малым в жизни, у меня не будет неисчерпаемого запаса ответов. Вы не сможете долго ощущать золотую середину, ваши цели могут измениться на следующий день, но стремиться к ней все равно полезно.

Однажды на Рождество, когда моей дочери Сольвейг было пять лет, она, развернув подарки, сказала мне: "Папа, у меня есть все, что мне нужно в жизни". Помню, я подумал, что в тот вечер всей нашей семье было чему поучиться у Сольвейг. Жизнь становится богаче, когда мы время от времени придерживаемся такого взгляда.

Время от времени я мечтаю о жизни на льду, и это не просто романтическое или наивное представление, а потому что я не сомневаюсь, что жизнь там во всей ее простоте была необычайно богатой. Мне казалось, что у меня есть все, что нужно, и что я самый богатый человек на свете, хотя я никогда не задумывался о том, что надену на следующий день - просто потому, что у меня не было ни лишнего белья, ни лишней верхней одежды.

11.

Смириться с неудачей

Один из выдающихся альпинистов Южной Америки, Родриго Джордан, рассказал мне, что он предпринял 350 попыток достичь вершин различных гор. Около 120 из них были успешными (из них три - на Эвересте по разным маршрутам). В остальных 230 случаях он сдавался. Вот почему я до сих пор жив", - заключил он.

Я был приятно удивлен его спокойным отношением к неудачным попыткам. Конечно, я не сомневаюсь, что некоторые из них были и остаются деморализующими и постыдными, но не так часто я встречаю человека, который понимает, что успех и неудача не обязательно взаимоисключающие понятия. Совсем наоборот: одно зависит от другого, и оба являются естественным результатом того, что человек рискует чуть больше. Если бы человек никогда не терпел неудачу, то, скорее всего, это произошло бы потому, что он изначально не играл достаточно азартно. Близорукие люди считают, что Родриго Джордан мог бы добиться гораздо большего успеха, если бы не сдавался так часто, потому что он, вероятно, добрался бы до вершины многих гор, на которые ему не удалось взобраться. С другой стороны, те, кто обладает большей проницательностью, увидят, что он почти наверняка попал бы в серьезную аварию, и в этом смысле это действительно значительная неудача. Авария, которая могла бы стать фатальной как для него самого, так и для тех, с кем он совершал восхождение.

Когда мне было двадцать два года, я поверил, что смогу сорвать настоящий куш на фондовой бирже. Какое-то время мне удавалось финансировать таким образом свою учебу. К несчастью для меня, моя уверенность в себе и ставки росли быстрее, чем уровень моих знаний, и когда рынок рухнул, я потерял большую часть того, что имел. Я не слышал о стоп-лоссе. Самое важное правило, которое мне не удалось усвоить, гласило: нельзя слишком сильно вкладываться в свои инвестиции. В противном случае вы не сможете продать их, пока они еще ценны, и вместо этого будете ждать, пока ваши акции достигнут дна, прежде чем будете вынуждены от них избавиться. Когда рынок рухнул, я покрылся холодным потом и разволновался до такой степени, что испытывал физическую боль. Сегодня я вспоминаю это время как очень длинный день в школе, где учебная программа состояла в том, чтобы научиться смирению и уважению к тому факту, что не все легко достигается. Я научился большему благодаря неудачам, чем успехам. Как сказал Фритьоф Нансен: опыт - лучшая школа, но он очень дорог.

Боль - это временно, отказ от спорта - навсегда", - пишет велосипедист Лэнс Армстронг в своей книге "Каждая секунда на счету". Я смотрю на вещи по-другому. Жизнь по своей природе - это постоянный поток неудач, маленьких и больших. Я не рассматриваю свои ошибки и потери как проблемы сами по себе; решающим является то, как я на них реагирую. Иногда неудача открывает новые возможности. А неудача - одно из самых естественных последствий того, что время от времени приходится немного рисковать.

Спортсмена по десятиборью Дейли Томпсона спросили, каково это - потерять свой мировой рекорд, не имея возможности его восстановить, и в одночасье превратиться из героя в "бывалого" . Я не помню его точного ответа, но он был примерно таким: "Я принял это как настоящий мужчина, я плакал неделю". Томпсон посмотрел реальности в глаза: он был уже не звездой спорта, а бывшей звездой спорта.