Тишина в Антарктике более глубокая, ее можно услышать и почувствовать яснее, чем почти все звуки. Тишина красноречива. Дома всегда работает радио, гудит телефон, вибрирует телефон или проезжает машина. В общем, звуков так много, что я их почти не слышу. В Антарктике, когда не было ветра, тишина была намного сильнее, чем дома. В своем дневнике на двадцать шестой день я написал: "Здесь неподвижность всепоглощающая. Я чувствую и слышу ее. В этом бесконечном пейзаже все кажется вечным и безграничным. Беззвучное пространство не угрожает и не пугает, а успокаивает". Дома я едва замечаю, что происходит вокруг, но здесь я настолько втянулся в окружающую среду, настолько стал ее частью, что неподвижность стала частью меня, чем-то, к чему я мог прислушиваться. Если у меня хватало на это сил, я каждый день совершал новые открытия. Я был полностью изолирован от всего, что находилось за горизонтом, так что я мог соприкасаться только с ближайшим окружением. По мере того как проходили недели, мои впечатления от этого окружения становились все сильнее и сильнее. Постепенно я наладил с ними диалог, который зависел от того, что я мог внести и что мог воспринять. Не разговор в обычном понимании этого слова, но, тем не менее, обмен, в котором я посылал мысли и получал идеи в ответ. Ближе к концу путешествия, в канун Нового года, я записал в своем дневнике:

Одновременно с ощущением собственной малости по отношению к окружающей природе я чувствовал и внутреннее величие. Я испытал ужас и радость, познал облегчение и разочарование, красоту и боль, задавал вопросы и находил ответы, чувствовал близость к стихиям, отдавал себя и получал, испытывал радость от физических нагрузок и укреплялся во мнении, что еще есть задачи и мечты, ради которых стоит отдать всего себя. Хотя великие истины мне не открылись, я понимаю, что время в пустыне было решающе важным для таких великих лидеров, как Иисус и Будда. Здесь можно испытать то, что невозможно в других местах.

Когда я вспоминаю, именно эта близость к природе произвела на меня самое сильное впечатление за те пятьдесят дней, что я провел в Антарктике в одиночестве. Иногда культура и природа могут противоречить друг другу, но не в таком путешествии, как это. Мое воображение и мой язык были хорошими инструментами, чтобы привязать меня ближе к этой природной среде, а не отдалить от нее. За время этого путешествия я стал частью льда, снега и ветра, и эта среда постепенно стала частью меня. До этого момента большая часть моей жизни на сайте вращалась вокруг того, чтобы ценить большие моменты, а не те, которые считаются маленькими. Жизнь потребителя товаров, а также чувств и времени часто заключается в том, чтобы получить как можно больше от минимума усилий. В экспедициях все происходит с точностью до наоборот. Во льдах и океанах, в горах и лесах я понял, что меньшее может быть большим. Мне пришлось проделать долгий путь, прежде чем я понял, что малое - это много, а меньшее - больше.

Возможно, тридцать лет - довольно поздний срок, чтобы прийти к такому пониманию. Я помню, как в детстве маленький кусок торта был вкуснее большого, но я никогда не делал из этого никаких выводов. Каждая новая ложка была менее вкусной, чем предыдущая, и если я съедал достаточно много, то чувствовал себя больным. Это то, что экономисты называют законом убывающей отдачи. В следующий раз, когда появилась возможность съесть много торта, я снова съел столько, сколько смог запихнуть в себя, естественно. Но в те моменты, когда оставался лишь маленький кусочек, я смаковал его.

Время от времени я все еще думаю, что неплохо было бы наесться до отвала, но я рад, что узнал о том, как приятно наслаждаться маленькими порциями. Архитекторы, конечно же, сделали это открытие давным-давно. Принцип "Меньше - значит больше" приписывают немецкому архитектору Мису ван дер Роэ. Возможно, это немного несправедливо, учитывая, что это выражение было известно в архитектурных кругах Германии еще до того, как его официально приписали ему. Однако он был одним из тех, кто действительно применил последствия этой философии и стал одним из новаторов в современной архитектуре. Он показал, что в архитектуре, как и в жизни, не обязательно больше хороших вещей приносит наибольшую выгоду. То, что в объекте функционально и красиво, должно быть раскрыто за счет отсутствия некоторых элементов. Сила объекта в целом увеличится, если использовать меньше чего-то. В архитектуре не всегда уместно говорить о законе убывающей отдачи. В случае со зданиями один крошечный излишек действительно может испортить работу.

В Антарктике у меня была свобода выбирать то, что я хочу, в любое время, как и дома. Но в отличие от жизни дома я был ограничен лишь несколькими вариантами , из которых можно было выбирать. Когда я не стоял на лыжах, я старался делать как минимум два дела одновременно. Готовить обед, пока завтракаю, наполнять термосы, пока читаю и ем, и так далее. По большому счету, все эти обязанности были рутинными и входили в список. Больше выбирать или думать было не о чем. В целом я был очень эффективен на льду и успевал сделать за день все, что должен был.

Дома я ценю, чтобы в любой момент времени у меня было как можно больше возможностей для выбора и чтобы я был доступен почти все время. Проверить телефон, помочь детям с домашним заданием, приготовить еду, оценить проекты - все это более или менее в одно и то же время. Чем больше я вовлечен, тем больше, как мне кажется, я получаю от жизни. С точки зрения логики я не вижу в этом ничего плохого. Проблема в том, что порой это может ограничивать, когда у меня так много задач одновременно и есть из чего выбирать. Приятно думать, что за завтраком вам предложат на выбор пять разных джемов, но это также может показаться чрезмерным и, следовательно, расточительным. В экспедициях я, конечно, не скучал по альтернативам; я просто ел одно и то же каждый день - овсянку, сушеное мясо, шоколад с дополнительными калориями , мед, сухофрукты, различные виды жира, кисломолочные продукты - и чувствовал, что заслужил свою еду. Чем больше я выматывалась, тем вкуснее было. Если было не слишком холодно, я старался каждый