— Ну, хоть что-то… — Соф, не отвлекаясь от дороги, тут же напялила ее на себя — Как я выгляжу?

— Круто! — Нат улыбнулась, но тут же опустила взгляд и словно бы погрустнела.

— Что? Она мне совсем не идет? — Соф с улыбкой посмотрела на себя в зеркало заднего вида в салоне.

— Нет, она крутая, но… Просто я переживаю за родителей. Вдруг что-то случилось?

— Оу… Да, я тоже волнуюсь, но всё будет в порядке. Они нас ждут. Ехать осталось недолго, всё будет хорошо.

— Надеюсь…

Уже вечереет. Соф борется со сном. Нога будто бы срослась с педалью, а пятки словно пронзает электрическим током. Ощущение скорости давно пропало — и уже невмоготу смотреть вперед на бесконечную нить дороги. Девушка начала искать взглядом место, где можно было бы встать на ночевку. Силы на исходе. Доехать без остановок, как планировалось, не получится.

— Может, попробовать включить радио? Вдруг что-нибудь и поймаем в этой глуши? — зевая, спросила Соф.

— Давай, а то мне не спится.

Соф, попутно переглядываясь на дорогу, начала ловить сигнал, щелкая клавишей на проигрывателе. Ничего, кроме белого шума, там не было.

— Может, попробовать вручную? — Нат потянулась к проигрывателю.

— Вручную? Откуда ты знаешь, как ей пользоваться? Даже я не пойму, куда жать на этой штуке эпохи динозавров.

— Дай я, мне папа показывал. Если из тех радиостанций, которые есть в списке, ни одна не работает, то нужно попробовать вручную настроить частоту!

— Вау, ну валяй…

Нат начала клацать клавишами, а потом аккуратно и медленно крутить барабан, перебирая частоты.

— Кажется, что-то есть! — Среди шума начал угадываться еле слышный голос, который становился всё четче и четче.

— … то есть вы считаете, что это вполне нормально? — пробились наконец сквозь помехи слова диктора.

Два мужских голоса то пытались перекрикивать друг друга, то время от времени один приумолкал, давая оппоненту закончить высказывание.

— Нет, я не говорю, что это нормально, я просто хочу сказать, что это было ожидаемо…

— То есть весь тот бардак, который устроили протестующие, был ожидаем? Это что, должно служить каким-то оправданием? Вы пытаетесь их оправдать?

— Нет! Я никого не пытаюсь оправдать, я просто излагаю факты. Поймите… Я в курсе, что у вас, как бы вы этого ни отрицали, есть задача продвигать определенную версию…

— Ах, вот оно как! Продолжайте…

— Да… Эм-м… но я даже немного удивлен, что меня сюда пригласили…

— Если честно, я тоже.

— Так вот, причины этих беспорядков — в том, что уже долгое время мы живем в атмосфере неопределенности…

— О какой неопределенности вы говорите?

— Ну, это и так всем понятно. Мы… мы уже достаточно долго сотрудничаем с ними. Обговариваем самые разные вопросы. Но с каждым разом условия нашего сотрудничества меняются…

— Как по мне, это вполне нормально. Разве нет?

— Да… Но эти условия меняются не в нашу пользу…

— С чего вы это взяли?

— Немалое количество источников заявляют, что в ближайшее время нас ждут перемены к худшему…

— Каких еще источников? И что это значит?

— Подождите, я пытаюсь договорить свою мысль. Дайте мне закончить, а потом я отвечу на вопросы.

— Да, хорошо, договаривайте свою мысль…

— Так вот, из этой информации становится понятно, что те условия, которые вступят в силу, будут совсем не выгодны для нашей стороны…

— Почему это они будут не выгодными?

— Я бы ответил на этот вопрос, но детали пока неизвестны. Я… я не утверждаю, что информация достоверна, но если это правда, то последствия могут быть весьма печальными…

— Вы говорите, что это может привести к печальным последствиям, но не имеете толком каких либо деталей?

— Я…

Не дослушав, Соф переключила на следующую частоту с белым шумом.

— Опять политика. А кроме нее, я так поняла, ничего нет. — Она продолжала щелкать клавишами, но слышны были одни помехи. — Может, включим что-нибудь другое? Есть какая-нибудь музыка?

— Тут кассетный магнитофон. Раньше где-то было несколько кассет, сейчас поищу.

— Кассеты? Давно не видела их. И вправду старый проигрыватель…

Нат попыталась открыть бардачок, но это удалось лишь после того, как по замку ударили термосом. Там давно не убирались. Но, кроме каких-то документов нулевых годов, перегоревших лампочек от фар вперемешку с пылью и проводами, внутри ничего не было. После неудачных поисков Нат словно что-то вспомнила. Тут же с силой захлопнула дверцу бардачка, повернулась назад, сунула руку в задний карман на спинке своего сидения и начала рыскать там.

— Кажется, нашла! — воскликнула она, вынимая кассету.

— Круто. Ну, надеюсь, всё заработает. Будет что послушать.

— Это очень старая кассета, тут написано… эм-м… «Н-на…… на-ути-лус… пом-пили-ус», «Сплин», «Би-2»… а, да, точно, я помню эту кассету, папа часто ее слушал, когда мы ездили на этой машине!

— М-да, кассета тоже эпохи палеозоя. Ладно, включай.

Из старых динамиков в дверных картах «Опеля» 85 года зазвучала классика русского рока. Удивительно, но звук был очень неплох. Соф уже привыкла к этой машине. Ей сильно повезло, что на старушке стояла автоматическая коробка передач: ведь ездить девушка, можно сказать, совсем не умела. Это была типичная иномарка восьмидесятых. Квадратный дизайн, хетчбэк, странный цвет — то ли серой лужи, то ли полированного металла. Пахло в ней как во всякой старой машине — древностью и затхлостью, но не противной, а скорее, наоборот, приятной. Что-то среднее между запахом старых «жигулей» и советского бабушкиного шкафа. После включения музыки Соф приободрилась: гул двигателя во время долгих поездок сильно утомляет.

Но тут в отражении зеркала заднего вида Соф что-то заметила. Кажется, легковой автомобиль. Да, так и есть. Постепенно он приближался…

Дорога была узкая, на две полосы. А незнакомая машина всё ближе и ближе — такое ощущение, что вот-вот поцелует в зад. Соф взялась за руль обеими руками и сильно его сжала. Каждую секунду она смотрела то на дорогу, то в зеркало. Хотела разглядеть водителя, но тонировка не позволяла. И тут, спустя секунд пять после очень тесного приближения, пугающий своим видом «БМВ» начал моргать фарами. Соф сейчас же сжала руль еще сильнее, а перекидывать взгляд то на дорогу, то на машину стала еще чаще.

—