и младший Карияма поссорились из-за какой-то ерунды, и младший обратился к твоему отцу, чтобы дал ему новую фамилию. Отец дал, да и забыл записать, так что зовём его не по новому имени, а не иначе как: 'переименованный Карияма»!

Вот. А потом, после того как Кирэюмэ уличили в измене тебе, и он бежал из дворца вместе с сыном, а потом и верные ему чиновники спешно покинули Нагадо, (вместе со значительной суммой золота и запасами риса), переименованный Карияма и попросился на его место. Теперь он твой управляющий — ведь город твой свадебный подарок от бастарда, а помолвку с ним, извини, мы не расторгали. Девчонки твои (тогда ещё не все разъехались), устроили ему пышные проводы, отец направил с ним в Нагадо мощный гарнизон, так что теперь он завидный жених!' — «интересно, что же ко мне все „завидные женихи“ из Нагадо прут?» — усмехнулась про себя маленькая принцесса.

«Вот, а когда Наримура прибыл в Нагадо, там его уже поджидал „хороший“ приём. Все, кстати, были удивлены — с чего это он в Нагадо-то попёрся, но этот вариант предусмотрели. Кстати, может и Кирэюмэ тогда прячется где-то в собственном городе⁈ Убийцу твоей Ануш схватили, пытали, а потом сварили в масле заживо. Всё равно он ничего не сказал…»

Дальше принцесса читала урывками:

«Сэнсей уехал, как только узнал, что ты появилась, сразу после похорон Ануш. Он с неодобрением посмотрел с верхней площадки на оргию, которую на весь город устроила Кико — она ведь вроде с твоей Ануш в лучших подругах ходила, не так ли⁈ — посмотрел, покачал головой, и сказал, что у некоторых с рождения не бывает совести. И ещё, попросил меня написать тебе всю правду о смерти Ануш. Что я и сделала…»

«Отец твой, после всех этих переживаний — помираете, сбегаете, с ума сходите, убийц ловите…» — и дальше дочь императора не смогла читать. Там было ещё много всяких слов, осуждающих, увещевающих, желавших добра, слов прощания — но она и не могла и не хотела их читать. Девушка убрала письмо, чтобы никогда больше к нему не возвращаться, а, сама, затаив дыхание, взяла присланный меч, и развернула последнее письмо Ануш…

…Конечно же, бумагу она подобрать не смогла — для суккуб знакомство с этим материалом исчислялось возрастом Ануш — двадцатью двумя годами. За это время не научишься передавать с её помощью тончайшие нюансы. Письмо казалось похожим на саму Ануш — чуть неровное, слегка грубоватое, чересчур торопливое своими строчками клинописи, но прочное на разрыв, острое по краям, и, на удивление, тёплое на ощупь. И, конечно же, бумага громко хрустела при всякой попытке согнуть и разогнуть:

«Привет, вторая после меня раздолбайка!» — говорили клинописные строчки, между словами которых торопыжка-искусительница иногда забывала ставить знак-разделитель:

'Сэнсей рассказал мне о том, что видел тебя, и попросил написать ко времяни, кагда онпоедет назад. Тоесть не назад, ну, когда онбудетуезжать. Нутыпоняла.

Как тебе расказат, чтоунас поисходит. Унас всёнормально, если несчитать ловли шпионовых. Это весело!

Подстольких мужиков леглапод, чтоеслитывернешся, буду терпеть хоть десять лет — инечего будетжаловаться. Мне нравится эта работа!

Вот как ядошла дожизнитакой: когда тыуехала, а я вволю порадовалась — и с Кирэюмэ и с господином Мори — вот, кстати, ты многоупустила!

Вот, такпотом мяня итвойотецитвоямамавсяческипытались выведать, куда ты делась. А я никомунесказала!

Вот я какая!

Кстати, а ты как там? Не понравилосьещё быть мужиком? Еслипонравилосьтоявсегдактвоимуслугамтолькосвистнихотяинезнаювдругтвои Онневстаётсовсем. Чтожемынепроверили!

Ой, извини, яопять начала пошло(нельзятакписать) про всякий разврат писать. Якстати, ездилактвоей старшей сестре, посмотрела, какие из себя ракшасы впостели. Был разврат. А теперь яловлю убийц вместе с твоеймамою. Здесь ещёбольше разврата.

Вот, анас сегодня пытались ограбить. Но тыпопробуй, Азер ограбь! Онакакпосмотрит, так ты своё оставишь, не то, что… Мы, кстатиеёнадиетупосадим, ато больно сильно растолстела, формупотеряет, как будет жидь, если на неё никтонеглянет?

Мытолько боимся, чо средиубийцокажется кто-нибудь из гвардейцев. Нас специально друзья тренируют на этот случай. Надеюсь, мыих незаразим какой-нибудь болезенью избарделя.

Меня твоямама, кстативылечила желудок. Теперья набираю вес. Скоростану толстой, как Азер, вернёшься со своим Тардешем и не узнаешь.

Вот, а убийцу мыловим того, который Ёсикотравил. Знаешькактыуехалаонавыздоровеланадваднябуквальноапотомопятьсвихнуласьиутопилась. Ноточнонезнаю — я в то времяракшасов тра(нелзятакписать) ублажала. Апотом твоямама написала мнена Порог Удачи, Яиприехала. Нуэтобыло после того, какя тудауехала.

Слушай, ятут совсемпутаюсь, чтобылотогда, чтопосле. Уламывайпоскорее своего Тардеша, и приезжай, наговоримся, как ты говоришь — «до потери пульса»! (фраза в кавычках была на языке принцессы). А за меня не бойся, меня ведь зовут «Ануш», что значит по-вашему — «бессмертная»!

Целую, обнимаю, и делаю все непотребные действия,

если ты досих пор мужик!

Ануш Цкимура.'

По лицу Мацуко скользнула улыбка и слеза. Торопыга Ануш даже в своей фамилии умудрилась написать неправильно иероглиф «Луна». Только вот теперь уже не объяснишь ей эту ошибку.

Принцесса, осторожно сняв защёлку, на чуток выдвинула клинок «Сосновой Ветки» из ножен. Свет светильника мягко скользнул по зеленоватому металлу, гоня тени, как кровь, по кровостоку, сделанному в виде ветки, опушенной хвоей…

…И ещё… Каково ей будет теперь обнажать этот меч, присланный погибшей подругой⁈..

* * *

Муж 3-х жен, отец 6-ти дочерей, и брат 4-х сестер

…Иного, может быть, и насмешило, но принцессу Явара очень опечалило то, что в полку её никто не узнал. Ну конечно, между ней и Яваном сходство было, как между енотом и обезьяной, но ведь знали, кто будет их эмиром, могли бы и догадаться — в конце концов, мужчин и женщин-демонов даже слепой — наощупь, не перепутает.

Она сдержала слово — ровно через три дня приняла командование. Это стоило ей круглосуточной боли в грудных мышцах, моливших о постепенности в занятиях, но она вчера смогла продемонстрировать перед братом взлёт, полёт, и посадку без помощи столба. Хасан приходил ещё раз, делился новостями, но старался держаться на расстоянии. Да и сейчас его чего-то не было видно…

Все стали такими непривычно маленькими! Третья Принцесса, по меркам свое расы даже до среднего роста не дотягивала — не зря её дома называли «Малышкой»! — но тут вдруг она ощутила себя внезапно повзрослевшей, попавшей со своей «взрослостью» в детский кукольный городок. Девушка остановила своего телохранителя, уже замахнувшегося, чтобы сбить с ног замешкавшегося при их приближении кази, и, с достоинством кивнув напуганному ракшасу, тронула коня дальше, последовав к шатрам штаба дивизии.

Азиз-паша Кызылкумский за малым не упал от удивления, когда дочь самого Императора, чуть не