быть атакован в таких условиях, что быстрой непосредственной помощи атакованному батальону подать окажется невозможным, а между тем падение участка этого батальона ставит всю армию в невозможность продолжать сопротивление и вынуждает ее к отступлению.

Так, неустойка лишь одного батальона 10-го корпуса в ночь на 26 июля 1904 г. вынудила прочие успешно сражавшиеся части 3-го Сибирского и 10-го армейского корпусов отступить к Ляояну.

Эти методы горной тактики японцы распространяют на боевые действия на всякой местности. Сущность японской тактики тесно связана с выдвижением на первый план атак на узких фронтах. Широкий фронт оперативного наступления требует многочисленных тактических атак, которые уже в силу своей множественности могут вестись только на узких фронтах [...]

Каждая дивизия действует тактически самостоятельно и лишь в редких случаях объединяет свои силы с соседом. В конечном счете можно отбросить неприятельский фронт на 5-6 км назад и нанести ему значительные потери и расстройство. Голое наступление без превосходства в силах должно вестись возможно выгодно в отношении экономии сил. Существенное значение при этом получают сильные и многочисленные дозоры с легкими пулеметами и снайперами, которые к моменту наступления пехотного фронта должны уже подобраться на 500 м к противнику и взять под обстрел его пулеметы.

Преследование, по своей идее, находится в противоречии со стремлением к окружению, характеризующим японскую военную мысль. Кто говорит “Канны”, тот скептически относится к возможности одержать и развить крупный успех на фронте, тот охотно идет и на оголение своего фронта от резервов, так как не верит, что противник сможет что-либо достичь прорывом его, тот не сворачивает на выстрелы для непосредственной помощи соседу, а продолжает свое движение, получающее теперь характер охвата, тот убежден, что урожай, собиравшийся в эпоху Наполеона при преследовании, надо пожинать теперь на самом поле боя — тактически и в самом районе операции — оперативно.

У японцев же к тому же мало подходящих средств — конницы, механизированных частей. Все это отодвигает вопрос о преследовании на второй план.

В целом чрезвычайная активность японского фронта, множественность наступления как постоянного метода боя, несомненно, достигаются ценой отсутствия глубины наносимых ударов, тактическим мелководьем.

Первенство оперативного искусства ведет к разукрупнению тактики. Но было бы глубокой ошибкой видеть в этом граде мелких, не смертельных уколов, наносимых противнику, только достижение ряда местных успехов. Это значило бы не замечать из-за деревьев леса. Местный успех является, прежде всего, успехом, лишенным оперативного значения. А удары, наносимые японской тактикой, являются, прежде всего, жертвами, приносимыми по определенному оперативному плану и тесно увязанными между собой, но не тактически, а оперативно, для достижения определенной оперативной цели.

Надо оценивать их не как изолированные деревья, а в совокупности, как лес.

Встречный бой и в Германии теперь утратил уже свое значение основного метода боевой подготовки войск. Его основные положения плохо согласуются с современным развитием техники — с растяжкой походных колонн на двойную дистанцию — вследствие угрозы воздушного нападения, глубины авиационной разведки, большого числа передовых моторизованных отрядов, большого числа пулеметов, взывающего к осмотрительности наступления впредь до развертывания крупных средств подавления артиллерии и танков. Требуя принятия решения втемную и являясь ставкой на открытую силу, встречный бой находится в противоречии и с основами японского тактического управления. Однако, он открывает значительные возможности для наступления живой силы на противника, еще не организовавшего системы сплошного автоматического огня. Последнее улыбается японским тактикам. Поэтому японское решение в вопросе о встречном бое заключается в том, чтобы нанести противнику сильный толчок действиями авангарда, но этим, по возможности, и ограничить сферу собственно встречного боя. Под прикрытием боя на фронте, который ведет авангард, главные силы изготавливаются для нанесения централизованного удара в охват одного из флангов противника. Командование дивизии должно заботиться о скорейшем сосредоточении руководства артиллерией в своих руках, чтобы поддерживать ею одновременное вступление в бой главных сил.

В общем стремление наказать противника за запальчивость играет более крупную роль, чем борьба за сохранение инициативы в своих руках. Во многих случаях японский авангард предпримет во встречном бою и отступательный маневр с целью подвести противника под фланговый удар главных сил.

Поскольку приемы тактики наступательного боя окажутся не в силах возместить недостаток в средствах подавления, особенно крупное значение японской военной мыслью придается ночным атакам. Круглосуточная работа тактики прочно утвердилась в обиходе европейских армий в мировую войну, но преимущественно лишь для достижения подсобных целей — подхода, развертывания, занятия исходных позиций, производства поисков, укрепления, подачи снабжения, перегруппировки и т.д. В отношении же решительных боевых действий ночью мировая война дает определенное отрицательное значение. Японцы отбрасывают его и рассчитывают преодолеть трудности ночных действий настойчивой тренировкой войск к производству ночных атак. Ночь в значительной степени устраняет значение техники и переносит центр тяжести на ближний бой и рукопашную схватку. А, как известно, каждая армия считает превосходство своих солдат в штыковом бою не подлежащей сомнению истиной.

Ночной бой представляется для японской тактики столь соблазнительным, что она обнаруживает большое стремление воспроизвести и днем ночные условия видимости. Недостаток в поддержке артиллерийским огнем возмещается чрезвычайно обильным снабжением японской пехоты дымовыми шашками. Дымовые завесы находят широкое применение и при наступлении, причем распоряжения о поднятии их децентрализуются вплоть до усмотрения взводных командиров.

При обороне же японская позиция будет очень часто представлять сплошной клуб дыма. Пулеметы приспосабливаются к стрельбе через дым в отмеченном положении; руководят их огнем выдвинутые на опушку дымовой завесы наблюдатели.

Оборона японской дивизии характеризуется выделением больших сил и резервов для решительного перехода в наступление. Поэтому даже при общей большой плотности фронта — 10 км на очень сильную в отношении пехоты дивизию — для занятия непосредственного фронта обороны остаются небольшие силы, и полоса сопротивления японской обороны всегда неглубока, имеет только один ярус огня автоматического оружия, а потому чрезвычайно уязвима для артиллерии противника.

Недооценка артиллерийского огня противника, воспитанная отсутствием у русских в 1904-1905 гг. гранаты, сказывается как в этой недостаточной глубине обороны, так и в расчетах японской тактики на весьма искусное маневрирование средствами обороны в полосе ураганного неприятельского огня.

Между прочим, японцы отдают предпочтение встречной атаке перед производством контратаки: как только начинается движение противника на последних 200 м перед передним краем, стрелковые отделения передовых рот обороны также должны выходить из