— Я же сказал, я не хочу о нём говорить! — процедил я, заламывая себе пальцы рук.

Стоун кивнула, спокойно реагируя на мои буйные эмоции. Я осознал, что последние минуты был в порядке, а сейчас вернулась тошнота и боль. Голова начала противно кружиться.

— На сегодня хватит, Эдвард. — заключила психолог, глядя на чуть покачивающегося меня. — Тебе нужно поспать.

Я снова ждал Майкрофта снаружи. Он говорил с психологом. Если честно, то у меня было чувство, что всё, абсолютно всё теперь зависело от этого человека, меняющего галстуки несколько раз в день. Штука в том, что так на самом деле и было — моя нить теперь была в руках самого влиятельного человека Британии.

— Да, думаю тебе придётся встречаться с миссис Стоун каждый день. — сказал политик.

Мы не спеша шли по коридору. Я кивнул. Майкрофт замолчал. Наши отношения чертовски заледенели. Это не новость и вполне естественно, но мне становится не по себе от такой тишины. Она мне не нравится.

— М, — я попытался что-то сказать. Не знаю что. — мне жаль.

Вздох Майкрофта заставил меня поднять на него глаза, хоть я этого не планировал. Политик смотрел в окно. Я ощутил жар волнения в груди, отчаяние.

— Можешь не говорить это. — сказал наконец Холмс, поджимая губы и «любезно» улыбаясь.

Я запаниковал.

— Нет, пожалуйста. Мне действительно жаль. — я поднял вверх свои ледяные руки в умоляющем жесте. — Я понимаю, что не могу рассчитывать на прощение, но я всё равно буду стараться. Мы не договорили вчера. Я должен поговорить с тобой наедине.

Майкрофт посмотрел на меня, изучающе как-то. Я же изо всех сил пытался не отвести взгляд, хотя очень хотелось. Я понимал, что подвёл его. Понимал, что могу не выбраться из этого болота. И понимал, что тону.

— После обеда и осмотра врачей. — сказал Холмс чуть погодя. — Антея зайдёт за тобой около трёх.

Я кивнул, не веря, что он согласился.

Мы снова идём. Кажется, в сторону кабинета Майкрофта, а дальше мой корпус. О, боже, как я давно здесь не был.

Мы дошли до того лифта, где дороги наши, по всей видимости, разойдутся. Мой взгляд, кажется, вышел испуганным. Майкрофт хотел что-то сказать. Он открыл рот, но опустил глаза и замялся. А потом он развернулся и пошёл в свою сторону. Я поспешно отвернулся, чтобы не было больнее. Однако и легче не стало.

Охрана проводила меня обратно в подземелье, где передала в руки медицины.

Как и обещалось, меня повели в «деликатный» кабинет.

Раньше вся процедура, которую мне пришлось пережить, ужасно взбесила бы меня, пристыдила. Сейчас же… мне было плевать, даже если бы меня поставили раком прямо в Кабинете Министров. Если это, конечно, помогло бы Майкрофту меня простить.

В «свою» комнату я вернулся неровным ходом. Зад по прежнему ныл, но я успокаивал себя тем, что лечение уже начато.

В одиночестве я поедал и свой обед. Активнее, чем завтрак, но всё равно не с огромным аппетитом. Меня подогревала мысль, что я смогу встретиться с Майкрофтом наедине. Я даже не знал, что толком сказать хочу. Мне просто нужно объясниться. Не оправдаться, а дать ему знать, что я всё осознаю.

Дождавшись Антеи, я стал следовать за ней. Охрана меня уже не сопровождала, что радовало. Ходить вновь по этим коридорам так волнующе. Меня не было всего месяц, но он был настолько насыщен и необычен, что растянулся в моей голове на долгие годы.

Моё сердце подскочило, когда на горизонте возникла дверь, ведущая в кабинет Британского правительства. Перед тем как войти, я поправил одежду, будто за дверью сидит сама Королева.

Ну, собственно портрет Её Величества там как раз и находился. Неизменно висящий над головой расчётной палаты Британии. Майкрофт поднял на вошедших взгляд. Антея почти сразу развернулась и вышла.

— Нам не рекомендуется говорить вне расследования. — сообщил мне Холмс, но предложил присесть.

Мои ноги подгибались. Каждый шаг к стулу давался с трудом. Последний раз я сидел за ним будучи совсем другим человеком. Эти мысли, видимо, отразились на моём лице, потому что политик сказал:

— Ностальгия?

Я медленно присел и шумно вдохнул такой знакомый воздух. Так пахнет серьёзность.

— Да. — честно ответил я. — Хотя, не совсем. — по взгляду Майкрофта я понял, что он меня слушает. — Что-то похожее на чувство, когда смотришь на фотографии из детства или возвращаешься в родной город. — мои губы дрогнули. Только не расплачься. — Всё то же самое, но ты совсем другой.

Ресницы Холмса чуть опустились, он глядит на стол перед собой. Уголки губ тоже опущены. Удивительное зрелище.

— Перед тем, как мне стало плохо вчера, я говорил, что могу доверять лишь тебе, но не договорил. — перешёл к главному я, изредка проверяя реакцию политика. — Сегодня миссис Стоун сказала, что я могу довериться. — я обжёгся о холод в глазах Майкрофта, и следующие слова застряли в горле.

Я замолк. Ох, я идиот. На что только рассчитывал?

— Ты можешь мне доверять. С деловой стороны. — неожиданно произнёс Холмс старший.

Вот оно. Вот чего я так боялся. Предполагать одно, а услышать точное подтверждение — другое. Конец нашим прошлым отношениям.

Мне остаётся только кивнуть, но я решаю всё-таки закончить начатое:

— Я хотел сказать, что лишь тебе могу доверять, потому что ты никогда бы не сделал мне больно. — я поднял на политика влажные глаза. — Ведь так? По крайней мере раньше. Ты защищал меня от этого.

Глаза Холмса распахнулись чуть шире, как и губы. Это его проняло.

Я больше не собирался говорить. Сказал, всё что хотел. Майкрофт забегал глазами по столу, так он обдумывал что-то неожиданное. В конец-концов он прокашлялся.

— Завтра всё то же самое, но сначала психолог, а потом слушание. Из комнаты тебе разрешается выходить только по моему приказу.

Что ж, не совсем то, что я ожидал услышать. Но что тут поделать?

Я вернулся в комнату и просидел на кровати до ужина. После мне ничего не оставалось, кроме как лечь спать.

Ты в безопасности. В безопасности. Когда выключился свет, я накрылся одеялом с головой. Спи. Тебе это нужно. Я стал думать о хорошем, пусть и маловероятном: о том, что всё наладится, и я вернусь на прежнее место. Но мысли о дяде то и дело просачивались в сознание. Чёрт. Я так не засну. Думать о чём-то одном. Об одном. Думай о Майкрофте. Во что он был сегодня одет? Какого цвета его глаза? Сколько раз он сменил галстук? Как он отреагировал на мои синяки? О,