Шрифт:
Закладка:
— Меня тоже, — сказала Элеон и вздрогнула. — Сама не знаю, зачем пришла. Наверное, почувствовала, что ты здесь будешь.
— Тебе не холодно? — вдруг спросил он.
— Мне никогда не бывает холодно.
Юджин вспомнил про нечто забавное. Он достал из кармана двухстороннюю, красно-голубую монетку, что нашел по дороге, показал ее Элеон, затем спрятал в кошель. Они о чем-то болтали. В основном говорил Юджин, девочка только повторяла: «Да, да», и увлеченно наблюдала за ним. За тем, как порой вздрагивают его жилки под глазами при выражении брезгливости, за тем, как он соединяет кончики пальцев во время разговора, за его плавной жестикуляцией. Девочке казалось, будто она заново узнает Юджина, будто начинает видеть то, что на самом деле происходит внутри него. И это чувство понимания человека, казалось, давало власть над ним, которую Элеон побаивалась.
Солнце скрылось, и они шли по ночному городу. Сначала к лавке, купили там какую-то чушь: пирамидку с вечным снегом внутри, запонки для Юджина и так понравившуюся ему уродливую брошку для Элеон. Они гуляли по алее и обходили стороной нищих и людей в целом. Уж больно омерзительными им казались эти населяющую Академию существа…
Дни проносились, а отношения Элеон и Юджина всё больше напоминали нечто внеземное. Находясь порознь, мальчик и девочка говорили об одном и том же, находясь вместе, отвечали одинаково. Окружающие не узнавали Элеон, друзья Юджина утверждали, что возлюбленная идеально подходит ему. Юджину нравилось, как переменилась Элеон, что с ней не надо ругаться и вообще она стала больше его уважать, но… всё это казалось мальчику странным. Он пытался найти подвох и злился, что не находил. Впервые Элеон думала так, как ему хотелось, впервые в жизни он видел в ней родственную душу, и это до безумства пугало его.
А Элеон… Поначалу она с трудом надевала на себя маску. Какая-то мелочь — то глаза, то выражение лица — выдавали ее истинные эмоции, но их, к счастью, не замечали. После Элеон так свыклась с новой ролью, что прежние ее чувства оставались лишь отголоском. На них она редко обращала внимание, но они разрушали ее изнутри. Чтобы так сильно не мучиться, девочка мягко направляла ход мыслей Юджина и побуждала его совершать благородные поступки. А он и не замечал внезапных своих порывов к добру — так искусно они были замаскированы под зло. И Элеон торжествовала победу любви. Всё же прекрасно! Они ведь счастливы! Они ведь любят друг друга! И Юджин стал добрее! И Элеон стала…
Тот вечер не заладился с самого начала. Полы в коридоре были мокрыми, и Элеон упала. Затем учитель, которого уже подкупили, поставил ей два балла за тест. Юджин пошел разбираться — договорился. И то скамейка окрашена, то мальчишки дразнятся. Настроение ни к черту. Хоть Юджин обрадовал — он впервые за столь долгое время разрешил Элеон пойти на ярмарку. Причем сам скромно предложил ей отправиться одной, ужасно волнуясь — нечасто делаешь добро. Лицо Элеон засияло. «Он мне доверяет, — твердила она. — Он наконец-то мне доверяет! Значит, всё не зря».
Элеон так воодушевилась, что даже не заметила, как вышла из своей роли с продавцами и прохожими — была приветлива, а не снисходительна. Но покупки она делала, исходя из предпочтений любимого. В кошельке, кстати, девочка не нашла той самой красно-голубой монетки. Юджин ее долго не тратил, как и другие «грязные деньги»: хотел отдать их человеку, которого презирает.
На ярмарке Элеон встретила знакомую даму с вечно дрожащей от злобы собачкой. Женщина несла словесный мусор, а Элеон изображала дружелюбие. Они мирно шли по улице и внезапно столкнулись с девочкой-попрошайкой. Пакеты с покупками упали. Дама заорала на замарашку, собачка от нервов затявкала, а Элеон принялась собирать свои побрякушки. Нищенка попыталась помочь, протянула упавшие ножницы — ее грязная и худая рука дотронулась кисти Элеон. Элеон брезгливо отдернулась.
— Не нужно, — сказала она, и ее пронзил страх. Взгляды девочек встретились. Зелено-голубые глаза глядели в болотные.
Смуглая, с грязными щеками, черным колтуном и этими дурацкими ножницами нищенка сидела на карточках и не знала, что делать — помочь, просить прощения или уже ничего не исправить.
— Убирайся отсюда, поганка! — закричала на нее знатная дама. — Прочь с моих глаз!
Нищенка убежала. А Элеон попрощалась с дамой и ушла в свои мысли. Эта девочка… боже! Она напомнила Элеон саму себя до встречи с Юджином. Вечно в пятнах от угля, перепуганная, ранимая, но добрая и наивная мечтательница. Элеон была не нужна никому, но чувствовала себя свободной. Она могла убежать в ночной лес и парить там под облаками. Теперь у Элеон даже нет разреза на платье для крыльев. По ночам летать опасно, любимая. Днем — неприлично. Элеон научилась быть красивой — чистая белая кожа, прически, наряды и дорогие украшения. Зато внутри всё опустело. Она когда-то хотела встретить родителей, но променяла их на первого встречного. Хватит!
Ты сделала выбор. Ты решила, что это правильно — посвятить себя любимому, а не погоням за химерами. Всё же так хорошо! Отношения только начали налаживаться. Ну почему каждый раз снова возникают сомнения? Или потому, что выбор тебе не нравится? Да почему тебе всё не нравится?
Подумаешь! Подумаешь, больше не летаешь по улицам. Будто ради любимого нельзя пожертвовать частью свободы. Сомневаться в выборе, когда ты уже встал на верный путь, непозволительно и жестоко по отношению к своему партнеру. Элеон вспомнила слова юноши из Дюжинки. «Мы в ответственности за людей, которые нас окружают. За тех, кого любим, — сказал он. — За друзей, за родных, за партнеров». Если мы их бросим, мы их предадим, а предателям уготован особый ад… Какими бы партнеры ни были. Виноват ли человек в том, кто он есть? Злой ли рок с рождения пометил нас клеймом света или добра? Или мы сами решаем, кем нам быть? А если все-таки у нас нет выбора, то не жестоко ли лишать невиновного злодея любви?
Элеон совсем не обращала внимания на реальный мир. А в нем на улицах тоже обитала тьма. Три сомнительных мужчины с некоторых пор следовали по пятам за девочкой. Элеон пошла через узкий проход между зданиями. Один из незнакомцев обогнул дом с другой стороны и встал на ее пути. Из-за задумчивости