Но мне оставили относительную свободу передвижения, так? Так. Пускай мы с Айюнар любовники, но Сутер ан Сайет не поставил бы интересы своего народа, да и свои собственные, ниже наших отношений. Придумал бы что-нибудь правдоподобное, чтобы объяснить Айюнар моё внезапное исчезновение, или заражение смертельной неизлечимой болезнью. Ну а что, я человек из другого мира, подхватил местную ветрянку, помер, вопрос закрыт.

Ан нет, пока я жив. Что это может означать: либо я не сказал ничего опасного для себя, либо сказал, но Сутера это вполне удовлетворило. Так? Так.

Я снова лёг и посмотрел на лицо мирно спящей Айюнар. Не буду пытаться заснуть – дурацкое занятие и бессмысленное. Буду просто лежать и отдыхать. Если сон захочет – придёт. Попробую отвлечься. Считать овец – не моё. Мне всегда помогал образ прибоя. Морского прибоя, мирно накатывающего ленивые волны на песчаный берег под ночным звёздным небом.

Море. Прибой. Лёгкий запах йода. В волнах опалесцирует планктон. В океане отражается звёздное небо. Звёзды наверху, звёзды внизу. За спиной на ветру шуршат раскидистые пальмовые листья.

- Что с тобой? Ты меня слышишь?!

Я открыл глаза. Нет, это была всё та же комната во дворце. А голос… голос не принадлежал Айюнар, она всё так же спала, только теперь повернувшись спиной ко мне.

Голос прозвучал у меня в голове. Во сне. Или не во сне? Или это было очередное воспоминание, которое мне ещё предстоит распаковать? Знакомый голос. Но чей, совершенно непонятно. Как будто, говорившая – знает меня. Ну, спасибо тебе папочка ещё раз!

А ведь ещё совсем недавно я считал себя абсолютно психически здоровым человеком. Забавно будет, если всё, что происходит со мной – результат предсмертного бреда, и я лежу умирая от жажды в пустыне, или вообще под завалами в тоннеле. А лишённый достаточного количества кислорода мозг закинул меня в лимб, растянутый во времени, и все последние недели всего лишь несколько минут в реальности.

Я ущипнул себя. Сильно так ущипнул – больно. Тихо рассмеялся, чтобы не разбудить любимую.

Иногда я ощущал себя заложником ситуации, не имеющим никакой возможности повлиять на события, а лишь вынужденным следовать по подготовленной специально для меня колее. Канва событий уже предопределена и я должен всего лишь дойти до конца.

И, главное, при всём том, что я испытывал к Айюнар, я понимал, что это лишь, пусть и яркий, красочный, но всего лишь поверхностный слой, а под ним целая бездна неизвестности. И от этого становилось не по себе. Становилось страшно. Страшно и любопытно одновременно. Хотелось узнать, чем всё это закончится и куда приведёт тебя след из хлебных крошек.

Но, глядя в её янтарно-карие глаза, я забывал о том, что творилось снаружи, о том, где и как я оказался. И да, я был благодарен всем тем обстоятельствам, которые меня сюда привели. И пусть весь мир утонет, сгорит или, наоборот, иссохнет, но это стоило того!

Вот только... Но об этом потом. В это мне необходимо разобраться для начала самому...

В общем, пока снаружи бушевала стихия, мы предавались далеко не духовным утехам. И скажу, мне нисколько не было стыдно, и уж, тем более, я ни о чём не жалею. И лишь блеск молний и раскаты адского грома, доносящиеся даже до наших апартаментов, заставляли меня осознать тот факт, что мир крутится не только вокруг нас двоих.

В какой-то момент, я начал думать, что низвергшиеся на нас потоки воды и разбушевавшийся ветер, вовсе не дар божий, как выразился Сутер, а самая что ни на есть божья кара. Ибо снаружи творилось что-то совсем уж невообразимое, никаким образом не вязавшееся с образом того жаркого и засушливого мира, к которому я уже начал привыкать. А тут просто какой-то жуткий ураган! Нет, ты, конечно, понимаешь, что вода это благо для этих мест, но когда её становится так много, то само собой начинаешь задумываться над тем, чтобы этого блага уже стало как-нибудь поменьше. Так и хотелось выкрикнуть: горшочек не вари!

Порывистый ветер сбивал с ног любого, кто осмеливался по какой-то причине выйти на улицу. Где-то всё-таки не выдержали постройки, и их крыши снесло в самом прямом смысле этого слова. Что стало с жителями – не знаю, подозреваю, что ничего хорошего, и ладно, если бы они остались живы, укрывшись у соседей. В общем, была крыша - и нет крыши! А там, глядишь, и стены не выдержат.

Оно и понятно: если таких погодных явлений не бывает десятки лет, то люди, хочешь-не хочешь, будут уделять прочности своих жилищ и построек заметно меньше внимания, чем, если бы сталкивались с таким буйством стихии хотя бы раз в год.

Что ты делаешь, если ежегодно тебя накрывают наводнения? Правильно, ставишь дом на высокие сваи. Ну, или переселяешься в другую менее мокрую местность.

Правда глядя на то, как торнадо каждый год разбирает на щепки дома американского среднего класса, невольно начинаешь задумываться о логичности своих выводов и адекватности представителей этого самого среднего класса. Но там походу во главе всего стоят интересы строительных компаний: чем проще дом разрушается при урагане, тем больше у тебя будет работы при постройке нового дома, а там уже и банки с их ипотеками подтягиваются.

В общем, ливень лил так, что в определённый момент, мне показалось, что мы утонем ко всем чертям. Ощущение усугублялось тем, что большую часть времени мы проводили в подземной части крепости, которая идеально подходила для жизни в засушливом жарком климате, но могла стать настоящей ловушкой при наводнении.

Но то ли измученные многолетней жаждой пески впитывали в себя жидкость намного быстрее, чем она успевала выливаться из низко нависших туч, то ли крепость имела какие-никакие системы отвода лишней воды, построенные кем-нибудь из первых высокородных владельцев этой крепости, кому не посчастливилось столкнуться с таким природным явлением… В общем, стены оказались вполне герметичными, и нас ничуть не залило.

С другой стороны, высший класс, дворяне, если здесь такие были, или жрецы, вполне могли быть в курсе того, чего им следует ожидать, независимо от того сколько лет проходит между погодными явлениями. Если уж на Земле периодичность затмений просчитывали с завидной точностью даже жрецы племён, застрявших в каменном веке, то регулярность выпадения осадков тоже могли определить без особых проблем. Особенно когда обзавелись письменностью. А потом, как и полагается настоящим служителям культа, использовать