Шрифт:
Закладка:
— У вас много слабых здоровьем среди инженеров, Бхагавати-тян⁈
— Это вредная и опасная работа. Вредные излучения, ядовитые газы и топливо. К тому же лучшие из кшатриев и брахманов, и даже многие шудры выбирают военное ремесло, так что опыта в изучении техники больше у тех, кто природой или злым случаем, лишен возможности послужить оружием.
— Понятно…
…У третьего был только один недостаток — ругался как тысяча демонов. Вернее «ругалась», потому что это была крупная рыжеволосая мадам, со здоровенными даже в перчатках лапами, которыми, однако, владела более чем виртуозно, скручивая в единое целое казавшиеся пылинками в её руках крохотные детали какого-то сложного аппарата, и Кадомацу с Сакагучи уже готовы были согласиться на неё, пока не увидели четвёртого…
…В самом углу навеса, огораживающего площадку, сидели двое, и, склонив головы над каким-то раскрытым механизмом, удивительно слаженно работали. Они даже не обращались друг к другу с просьбами — один протягивал руку, другой сразу же вкладывал в неё инструмент, один чуть задерживался — другой сразу же вмешивался, помогая, и совместными движениями сложная пушка вырастала, как живая.
— Кто это⁈ — спросила принцесса.
— Аравинда и Даршани Махачакры, — (только сейчас демоница заметила, что один из них — девушка) — Собственно, Даршани ещё не Махачакр, а Хридая, но они так долго вместе, что мы уже их «поженили», — командир светомётчиков невпопад хихикнула.
— Я их приберегала напоследок, так как думала, они вам больше всего и подойдут, но… во-первых, они всегда вместе…
— Это не проблема.
— … а во-вторых, они у нас маленько наказаны.
— За что⁈
— Это ещё отец их, за первый штурм. Тогда, как приказ прошел, мы отходили первыми, а ваши — прикрывали. Ну, так вот, у Томинары, в первом проломе, нас очень быстро сбросили, ну… Там сразу такая масса навалилась — а в Стене ещё ваши оставались. Так они, нарушив приказ, захватили пушку, и, зайдя с фланга колонны, вскрыли кусок стены, и прикрывали ваших, пока все не выбрались. Их и спасли-то ваши, прямо из-под сабель мятежников выдернули, а вот пушку пришлось оставить. Она была защищена от электронного подавления, и потом нам много крови попортила при втором штурме…
Пока девушка, сбиваясь, рассказывала, дочь императора искоса посмотрела на своего телохранителя. Тот пожал плечами:
— Так их же, вроде двое…
— Разве это нам помешает⁈
— Нет. Ладно, вы — госпожа…
Так появились третий и четвёртый члены их команды…
…Хотя на самом деле всё не так было гладко. Сакагучи, пока они подходили, выдвинул ещё одно «против»:
— Не забывайте, госпожа, они нарушили приказ…
Принцесса это пропустила мимо ушей и оставила за спиной — если так придирчиво, как он, ко всем относиться, то она первая выбывает из команды. Низкорослая Бхагавати не поспевала за широкими шагами демонессы, но её-то, как начальницу, инженеры заметили первой, а уж потом — её пылающую огнём гостью.
Они сразу же прекратили работу, накрыли чехлом незаконченное изделие, и пригласили сесть на скамью, где раньше работал Аравинда, сами расположившись на противоположной.
Кадомацу залюбовалась ими — сразу же видно, что это хорошая пара. Едва усевшись, девушка тут же взяла за руку своего сердечного друга, а уж какие взгляды они бросали! Тем более что девушка оказалась чем-то похожей на неё — почти такого же цвета светло-золотистые волосы (даже в такой же причёске!), правда не столь яркие — языки пламени образующие шевелюру Демонов Разрушения, ещё и светились! — длинный острый нос, как у дочери императора, но более идущие к нему мелкие, изящно прорисованные черты лица, более близкого по форме к кругу, чем благородный, утяжелённый волевой челюстью овал принцессы. И всё это без этой степной скуластой узкоглазости, отчего лицо казалось нарисовано тонким волоском, а не широкой кистью, как у дочери Белой Императрицы. Тонкими дугами над серыми глазами («наверное, такими видит мои глаза Тардеш» — подумала демонесса), взмётывались изящные брови — нет, у Мацуко, которая давно их не выщипывала, они шли длинными прямыми штрихами, придававшими грозность взгляду — след крови Явара (это только Мамору, от своей матери, унаследовал тонкие, как взмах крыла). Только по части губ принцесса демонов могла дать фору человеческой женщине — маленький ротик той не шел ни в какое сравнение с широкой улыбкой зелёноглазой демонессы. Только этот ротик, вместе со слабой челюстью и портил претендующую на совершенство красоту лицо девушки-инженера.
Зато, по фигуре та наверстывала то, что не дала ей природа с лицом — она была хрупкой и худенькой, ну, как Весёлый Брод; талия — почти как у матери-императрицы, осиная, да ещё и крепко перетянутая поясом, только подчеркнувшим грудь и бёдра, обтянутые зеркальной бронёй — ширококостная демонесса безо всяких «почти казалось» могла бы обхватить её одной ладонью, двумя пальцами. Да ещё она, стесняясь, прижималась к широкоплечему Аравинде, в тени которого, и так стройная, в этом доспехе с прозрачным шлемом, казалась ещё тоньше. Мацуко же, вынужденная пригнувшись, садиться на неудобную скамейку, вся взбугрилась шарами мускулов. Её чёрный доспех с зелёным рисунком морских водорослей впервые показался ей неудобным — топорщил пластины, как перья вороны, да ещё крыло, болевшее после вчерашней схватки с Коваем, приходилось неуклюже отставлять в сторону… Словом, были у неё поводы завидовать…
Аравинда же был во всём подходящей партией для своей Даршани. Высокий, широкоплечий, правда, не столь высок, как их принц, который был великаном своей расы — с широкими ладонями, привыкшими не к тетиве лука и рычагам колесницы, а к точному труду, он в начале разговора обнял и столь нежно привлёк к себе свою Даршани, что сразу было видно — не зря ему досталась такая красавица.
…Бхагавати начала первой:
— Даршани, Аравинда, вы ведь слышали про маршала Метеа-сан⁈ Думаю её представлять не нужно. Она хочет попросить вас поучаствовать в одной секретной операции… Впрочем, она объяснит сама! Маршал⁈
— Прежде всего, говорите ли вы на нашем языке⁈ — неожиданно спросила принцесса. Спустя паузу, ответила Даршани:
— Да, мы понимаем, но… Пожалуйста, помедленнее, будьте любезны, —
