крышку обратно.

Ну что ж, ковчежец у него, теперь пора было заниматься устройством судьбы Козетты.

Серафим глянул на таймер: он показывал три десять. Маловато конечно, но выбора нет. Приходится действовать в предложенных обстоятельствах.

Когда легионер выбрался из склепа с рюкзаком за спиной, кулек был пуст. На лице Козетты застыло выражение блаженство… Рот и руки перепачканы шоколадом.

– Ну, ты, и сладкоежка! – воскликнул легионер.– Как понравилось?

– Дядюшка Серафимушка! Спасибо тебе! Я ничего вкуснее этого никогда в жизни не ела! Только пить уж очень хочется… Это что, ангельская еда?

– Типа того…

Достав платок, Серафим и вытер Козетте рот и руки. Затем отстегнул от пояса флягу и протянул девочке. Та жадно прильнула к фляжке. Напившись, она похлопала себя по животу со словами:

– Фух, я кажется наелась так, что сейчас лопну.

– Не лопнешь, это я тебе обещаю. Ну, нам пора идти. У нас осталось слишком мало времени.

Легионер надел оставленный Козеттой камзол, закинул за плечи рюкзак с ковчежцем и, крепко взяв девочку за руку, зашагал по направлению к главной аллее.

– Дядюшка Серафимушка, куда мы идем? К тебе домой?

В ответ «дядюшка» промычал что-то неопределенное, но девочка и не думала отставать.

– Ты заберешь меня с собой, туда, где ты живешь?

Пора было говорить правду. Но только как объяснить шестилетнему ребенку, что ты из будущего, да так, объяснить, чтобы он тебе поверил?

– Козетта, послушай. Мой дом так далеко, что я не могу забрать тебя с собой. Поверь, я очень хочу, но не могу. Я могу попасть туда только один… Сейчас я хочу найти для тебя новый дом. Здесь, во Франции, в Париже…

Больше всего он боялся, что Козетта расплачется. Но она неожиданно улыбнулась лукавой улыбкой.

– Дядюшка Серафимушка, а я знаю, кто ты и почему не можешь забрать меня.

– И кто же? – удивился легионер

– Ангел. Ты – ангел. Ведь так? Ведь ты же специально прилетел ко мне? И конфеты ангельские принес… И этого доброго тролля, которому я пока не придумала имя и буду звать его просто Верт (зеленый). Ведь правда ты ангел?

Глядя в ее сияющие глаза, он не посмел сказать нет. Лишь неопределенно хмыкнул. Но Козетте, кажется, и этого было достаточно. Она радостно завизжала, а потом вдруг спросила:

– Только я не пойму, где у тебя крылья? Ты их прячешь?

– Угу, прячу…. Типа того. Они …э-э-э отрастают только в определенные моменты, когда надо улетать отсюда…

Они прошли мимо старика сторожа, что все также мирно дремал на складном деревянном стуле около ворот и оказались на небольшой площади. Сейчас на ней не было ни души, если не считать нескольких торговок с полу увядшими цветами. Торговки подозрительно покосились на Серафима и девочку.

Легионер не долго думая свернул на самую ближайшую улочку – ведь, по большом счету, сейчас это не имело никакого значения. Значение имело лишь только время, оставшееся у него. И времени этого с каждым мгновением становилось все меньше и меньше.

13

Он шел, рассеянно отвечая на вопросы Козетты и внимательно всматриваясь в лица встречных, особенно женщин, и мысленно молил Господа о том, чтобы на пути его встретилась добрая, способная позаботиться о девочке душа. Но на беду прохожих было мало, да и лица их, признаться, не внушали ему доверия.

Миновав пару грязных улочек, они оказались на просторной площади, посреди которой возвышался большой воздушный шар с плетеной корзиной для пассажиров. Покрытый тонкой железной сеткой, жирно отливающий на солнце своей шелковой кожей, он казался не рукотворным созданием, а неким фантастическим существом.

Около шара толпились зеваки. Какой-то седовласый господин в черном сюртуке приглашал публику подняться в небо и посмотреть на Париж с высоты птичьего полета.

– Всего одно экю, граждане! Всего одно экю за восхитительный вид, за небывалое приключение!… Абсолютно безопасно! Шар надежно привязан к земле канатом. Мои ассистенты держат все под контролем, и при помощи мощной лебедки опустят шар на землю!

При этих словах ассистенты – двое крепышей, в одинаковых зеленых жилетах, демонстративно ухватились за удерживающие шар канаты, а третий ласково погладил деревянный барабан ручной лебедки.

      Но желающих пока не находилось.

Увидев шар, Козетта восхищенно вскрикнула и замедлила шаг.

– Козетта, пойдем скорее, ты что, воздушного шара никогда не видела? – нетерпеливо потянул ее за руку Серафим.

– Душного шара, – восхищенно повторила та, а потом произнесла по слогам. – Ни-ко-гда…. Дядюшка Серафимушка, а что это?

– Для того, чтобы подниматься в небо и смотреть на землю с высоты, – объяснил Серафим.

«Господи, как все-таки трудно с этими детьми!»

– И я тоже хочу… на небо на душном шаре.. Дядюшка Серафимушка, ну пожалста…

Большие карие глаза с мольбой смотрели на легионера.

– Маленьким девочкам запрещено кататься на воздушном шаре. Вот когда вырастешь, тогда возможно…

Серафим ускорил шаг, и не обращая внимания на то, что Козетта при этом уже почти бежала, поспешно пересек площадь.

Неожиданно для себя они вдруг оказались во власти толпы, что с веселым шумом и криками текла куда-то вниз по улице. Козетту, чтобы не затоптали, легионер взял на руки и она, трогательно прижавшись к нему щекой, испуганно таращилась на теснящихся вокруг людей.

– Что случилось? Куда идут все эти люди? – спросил он у налетевшего на него оборвыша во фригийском колпаке. Вообще, легионер, заметил, что такие колпаки носит чуть ли не каждая вторая особь мужского пола. Оборвышу на вскидку было не больше пятнадцати лет, но вид он имел весьма важный.

– Эх, папаша, Вы что, не знаете? – нарочитым басом ответствовал тот и тут же восторженно затараторил.– Сегодня по приказу Конвента казнят изменников республики. Раскрыт очередной контрреволюционный заговор аристократов.

– Аристократов на фонарь! Смерть изменникам, да здравствует республика! – вскричал он под конец, и этот крик охотно подхватили в толпе.

«Только этого мне еще не хватало,»– подумал увлекаемый людским потоком легионер. Вокруг него теснились многочисленные треуголки, колпаки, изящные женские шляпки и просто взъерошенные головы возбужденных предстоящей казнью парижан.

Улучив момент и покрепче прижав к себе Козетту, он юркнул в первую попавшуюся на пути улочку. Узкая зажатая меж трех-четырех этажными домами она оказался неожиданно пустынной, если не считать какой-то торопливо шагающей впереди женщины. Впрочем, торопиться у нее получалось не очень, так как она вела за руки двух карапузов лет пяти. Женщина не походила ни на богатую даму, ни на простолюдинку. Аккуратное неброское платье, подобранная в тон ему шляпка. К тому же дети…

Кажется, она была той, кто ему нужен. Окрыленный надеждой легионер решительно последовал за