(см. отдельный счет, предоставленный администрации Германской Восточной Африки), а также расходы на вторую экспедицию, не забыв включить сюда следующие пункты:

Парбху (портному) – 15 фунтов 10 шиллингов.

Один форменный шлем германской армии – 5 фунтов 10 шиллингов.

Пять комплектов военной формы (аскари) – по 2 фунта 10 шиллингов каждая; всего: 12 фунтов 10 шиллингов.

Пять винтовок системы Маузера – по 10 фунтов каждая; всего 50 фунтов.

Шестьсот двадцать пять патронов калибра 7 мм – 22 фунта 10 шиллингов.

Аванс на путевые расходы, выданный С. Олдсмиту, эсквайру, в сумме одной сотни эскудо – 1 фунт 5 шиллингов.

В результате всех произведенных операций Себастьян остался должен, хотя и не так много, чуть меньше двадцати фунтов стерлингов.

– Да ты не беспокойся, – великодушно заверял его Флинн, – необязательно платить прямо сейчас, мы просто вычтем эти деньги из твоей доли доходов от следующей экспедиции.

– Но, Флинн, я считал, что ты говорил… в общем, я хочу сказать, что ты обещал мне половинную долю.

– Так ты ее и имеешь, Бэсси, ты ее и имеешь.

– Ты говорил, что мы с тобой равноправные партнеры.

– Должно быть, ты неправильно меня понял, мой мальчик. Я и говорил, что тебе причитается половинная доля, то есть за вычетом расходов и долгов. Жаль, конечно, очень жаль, что столько их у тебя накопилось.

Пока они обсуждали дела, Роза что-то писала огрызком чернильного карандаша на обратной стороне Флинновой версии счета. И уже через две минуты бросила перед Флинном результат своей работы.

– А теперь посмотри, что получилось у меня, – заявила она.

Роза О’Флинн училась в школе, и чего-чего, а считать ее там научили, и ее методы счета были гораздо проще, чем у отца.

– Ты ничего не понимаешь в бизнесе! – с болью в голосе выдвинул возражение Флинн О’Флинн.

– Зато я с первого взгляда вижу, где жульничают! – отпарировала Роза.

– Ты что, собственного отца назвала жуликом?

– Да.

– Ишь ты, от горшка два вершка, а голос на отца поднимает… Вот возьму сейчас и надеру тебе задницу!

– Только попробуй! – отрезала Роза, и Флинн сразу сдал назад.

– В конце концов, сама подумай, что будет Бэсси делать с такими деньжищами? Он еще совсем молодой. Деньги только испортят его.

– Женится на мне. Вот что он будет с ними делать.

Флинн поперхнулся с таким видом, будто в горле у него застряла рыбья кость, щеки пошли пятнами, и он злобно повернулся к Себастьяну.

– Стало быть, вот как! – прохрипел он. – Не ожидал от тебя такого!

– Послушай, – попытался утихомирить его Себастьян, – успокойся, старина.

– Ты явился в мой дом и ведешь себя тут, как какой-нибудь английский король, будь он проклят. Мошенническим путем пытаешься присвоить себе мои денежки… но тебе этого мало! О нет! Тебе этого мало, черт возьми! Чтобы обделывать свои делишки, ты вступаешь в тайные сношения с моей дочерью!

– А нельзя ли без похабщины? – вставила Роза.

– Хорошенькое дельце – она говорит «нельзя ли без похабщины» – а скажите мне на милость, чем вы тут занимались за моей спиной?

С чувством собственного достоинства Себастьян встал из-за стола.

– Вы не смеете так говорить о даме в моем присутствии, сэр. Особенно о даме, которая оказала мне великую честь, согласившись стать моей женой, – сказал он, расстегивая пиджак. – Не хотите ли пройти со мной в сад и дать мне удовлетворение?

– Ну что ж, пошли.

Выбравшись из кресла, Флинн сделал вид, что проходит мимо Себастьяна, но в тот момент, когда руки Себастьяна были заняты – он снимал пиджак и еще не успел снять рукава, – Флинн быстро сделал шаг в сторону, прицелился и левой рукой нанес мощный удар Себастьяну в живот.

– Уф! – ухнул Себастьян.

Он поневоле согнулся крючком, но тут его ждал второй кулак Флинна, полетевший ему навстречу снизу, от уровня коленей, и въехал Себастьяну как раз между глаз; направление движения юноши резко изменилось: Себастьян сделал по веранде несколько быстрых шагов назад. А тут его уже дожидались низенькие перила, они подхватили его под коленки, и бедняга опрокинулся прямо в разбитую возле веранды цветочную клумбу.

– Ты убил его! – завопила Роза и схватила тяжелый фаянсовый чайник.

– Надеюсь, – огрызнулся Флинн.

Он быстро пригнулся, чайник пролетел у него над головой, врезался в стену и разлетелся на кусочки, окутанный облаком капель и пара.

Среди Розиных цветочков послышалось не предвещающее ничего хорошего копошение, над ними показалась голова Себастьяна, в волосах которого игриво запутались синие лепестки гортензии, а кожа вокруг обоих глаз быстро распухала и так же быстро меняла цвет, словно старалась гармонично подстроиться в тон лепесткам.

– Послушай, Флинн, – объявил он. – Это нечестно.

– Ты ударил его исподтишка, – вторила ему Роза. – Он не успел приготовиться.

– Ну и что, зато сейчас он готов! – взревел Флинн.

Словно бросившийся в атаку бегемот, он с грохотом сбежал по ступенькам веранды вниз. Себастьян выбрался из зарослей гортензии ему навстречу и принял классическую боксерскую стойку.

– Деремся по правилам маркиза Куинсберри[32], – предупредил он Флинна, когда тот приблизился.

Флинн нанес ему удар ногой в голень, чем ясно дал понять, что ему наплевать на правила какого-то там маркиза. Себастьян взвизгнул, на одной ноге выскочил из клумбы и пустился наутек. Флинн бросился за ним, продолжая наносить один за другим мощные удары ногой. Сначала его сапог обрушился двумя последовательными ударами Себастьяну в зад, третий, правда, пролетел мимо, но инерции его оказалось достаточно, чтобы Флинн опрокинулся на спину. Раскинув руки, он шмякнулся на лужайку, и, пока копошился, чтобы встать на колени, Себастьян получил передышку и успел подготовиться к следующему раунду.

Оба глаза его заплыли, он также ощущал некоторый дискомфорт в районе зада. Тем не менее он снова встал в стойку, левую руку выставив вперед, а правую наискосок держа у груди. Бросив быстрый взгляд через Флинна, он увидел, как по ступеням веранды спускается его невеста. В руке у нее сверкал хлебный нож.

– Роза! – встревоженно воскликнул Себастьян, которому было ясно как божий день, что эта женщина, защищая свою любовь, не остановится ни перед чем, даже перед отцеубийством. – Роза! Зачем тебе этот нож?

– Как зачем? Сейчас проткну его насквозь, и все тут.

– Ты этого не сделаешь! – крикнул Себастьян.

Но вот Флинн отнюдь не придерживался такой убежденности в сдержанности собственной дочери. Он торопливо вскочил на ноги и пулей занял оборонительный рубеж за спиной Себастьяна. И уже оттуда внимательно прислушивался к дискуссии между Себастьяном и Розой. Себастьян целую минуту уговаривал Розу, убеждая ее, что ее помощи не требуется,