Шрифт:
Закладка:
Пригнувшись, он стоял под прикрытием хижины и пытался разобраться в происходящем вокруг хаосе. Сквозь шум и гам, поднятый перепуганными до смерти жителями деревни, метавшимися то туда, то сюда, как стадо овец, на которых напали волки, Себастьян расслышал зычный командирский голос Германа Флейшера и ответные крики немецких аскари. Трещали выстрелы, свистели пули, порождая все новые взрывы криков и воплей.
Первой мыслью Себастьяна было поскорей спрятаться в одну из хижин, но он сразу же понял, что эта мысль несерьезна. Его обязательно схватят, разве что чуть позже.
Нет, надо срочно выбираться из деревни. Он представил, что сотню ярдов придется бежать до ближайших деревьев по открытой местности под пулями целой дюжины аскари, и эта картина ему очень не понравилась.
В эту минуту Себастьян почувствовал под ногами какое-то неприятное тепло, посмотрел вниз и увидел, что стоит на еще не погасших углях домашнего очага. Кожа сапог уже начала обугливаться и дымить. Он торопливо отступил назад, и запах горящей кожи подействовал на закупоренные от страха мозги как слабительное. Он вырвал из стены хижины пучок соломы, наклонился и прижал его к красным угольям. Сухая солома вспыхнула, и Себастьян поднес свой факел к стене хижины. Она сразу загорелась, и пламя побежало вверх. С факелом в руке, низко пригнувшись, Себастьян пробежал небольшое расстояние до следующей хижины и тоже поджег ее.
– Вот это да! – радостно прошептал он, глядя, как огромные, маслянистые клубы дыма затмили солнце и закрыли собой все вокруг: зона видимости сузилась шагов до десяти, не больше.
В клубящемся облаке дыма он медленно двинулся вперед, поджигая на своем пути каждую хижину, и радовался, слушая за своей спиной обозленные крики ярости и бессилия немцев. Время от времени в едкой полутьме мелькали какие-то призрачные фигуры, но ни одна из них не обратила на него ни малейшего внимания, и Себастьяну всякий раз приходилось сдерживать палец, лежащий на спусковом крючке винтовки, продолжая двигаться дальше.
Он добрался до последней хижины, постоял, собираясь с силами для последнего скоростного забега через открытый участок до края просяного поля. Сквозь густые клубы дыма масса темно-зеленой растительности, из которой он всего несколько часов назад, охваченный жутким страхом, бежал от слона, теперь казалась радушной, как руки родной матери.
Совсем рядом он вдруг заметил какое-то движение и вскинул винтовку, прицелился… он уже видел квадратные очертания фуражки, отблески металлических пуговиц, и палец его еще плотней прижался к спусковому крючку.
– Манали!
– Мохаммед! Господи, я чуть не пристрелил тебя! – облегченно проговорил Себастьян, узнав своего помощника, и поднял ствол винтовки кверху.
– Скорее бежим! Они уже близко!
Мохаммед схватил Себастьяна за руку и потащил вперед. Сапоги на бегу ужасно жали и громко, как копыта мчащегося галопом буйвола, стучали о землю. От хижин за спиной слышались настойчивые крики, и сразу же вслед за ними раздался злобный щелчок выстрела и визг отрикошетившей пули.
Шагов на десять опередив Мохаммеда, Себастьян нырнул в густые заросли проса.
29
– Что нам теперь делать, Манали? – спросил Мохаммед.
На лицах еще двоих, глядящих на Себастьяна с трогательным доверием, читался тот же самый вопрос. Счастливая случайность вновь соединила Себастьяна с остатками его отряда. Об этих двоих Себастьян буквально споткнулся во время бегства через заросли проса под беспорядочным винтовочным огнем, и пули срезали листья над его головой. Оба лежали, прижав животы к земле и уткнув в нее лица, и ему понадобилось не один раз пнуть их своим сапогом, чтобы они встали и двинулись дальше.
И вот теперь Себастьян, не забыв ценного совета Флинна, окольными путями, со всеми предосторожностями вел их к тому месту, где они высадились на берег Рувумы. Добравшись до места, он обнаружил, что аскари Флейшера, которые шли прямым и коротким маршрутом, тем более что у них не было необходимости прятаться, явились сюда первыми. Под прикрытием зарослей тростника он уныло смотрел, как топорами они прорубают днища вытащенных на белый песок долбленок.
– А можно вплавь добраться до того берега? – шепотом спросил он Мохаммеда.
Лицо Мохаммеда даже сморщилось от ужаса при одной только мысли об этом. Оба пристально смотрели сквозь тростник на другой берег – до него было не менее четверти мили, река была глубока, и вода в ней неслась так быстро, что вся была покрыта воронками небольших водоворотов.
– Нет, – решительно ответил Мохаммед.
– Потому что далеко? – с надеждой спросил Себастьян.
– Да, слишком далеко. И течение слишком быстрое. И слишком глубоко. И слишком много крокодилов, – подтвердил его догадку Мохаммед.
Ощущая невысказанное, но общее желание поскорей убраться подальше от реки и от аскари Флейшера, они выбрались из зарослей камыша и поползли прочь от берега.
Когда дело уже шло к вечеру, маленький отряд затаился в заросшей кустарником лощине примерно в двух милях от реки и на таком же расстоянии от деревни М’топо.
– И что будем делать теперь, Манали? – повторил свой вопрос Мохаммед.
Прежде чем отвечать, Себастьян откашлялся.
– Ну… – начал он и замолчал, сморщив широкую переносицу и мучительно раздумывая, что бы такое предпринять.
И тут его осенило.
– Надо найти другой способ, как переплыть реку, вот и все, – произнес он с таким видом, будто ему доставляет огромное удовольствие демонстрировать свою сообразительность. – Какие у тебя предложения, а, Мохаммед?
Слегка удивленный тем, что мяч вернулся обратно на его поле, Мохаммед молчал.
– Может, плот? – рискнул подсказать Себастьян.
Отсутствие инструментов, материалов, да и возможностей для такой работы было столь очевидно, что Мохаммед даже не удостоил его ответом.
– Да, – согласился Себастьян. – Возможно, ты прав.
И снова красивые черты его лица омрачились угрюмой сосредоточенностью.
– Так, – проговорил он наконец. – На реке есть еще какие-нибудь деревни?
– Есть, – признался Мохаммед. – Но аскари нанесут визит в каждую и уничтожат там лодки. А еще расскажут каждому старейшине, кто мы такие, и пригрозят им петлей.
– Но они же не могут пройти по всей реке. Она тянется на пять или даже шесть сотен миль. Мы просто будем идти вперед, пока не найдем лодку. Идти, возможно, придется долго, но лодку мы в конце концов найдем.
– Если аскари не поймают нас
