голосом, ни к кому в отдельности не обращаясь, сколько еще можно терпеть над собой такого никчемного вожака. Кто-то ему ответил: «Видимо, ты считаешь, что долговязый Нусу больше годится в вожаки?» Нусу утвердительно кивнул своей огромной головой и раздумчиво ответил: «Что же, я бы не отказался». Но не успел он закрыть рот, как на него бросился Пар, маленький, приземистый – на высоченного и мускулистого, и, подскочив, вцепился ему в горло – да так неожиданно, что тот и пальцем не успел шевельнуть в свою защиту и рухнул на землю, недвижимый и бездыханный.

Тут же позвали Иеффая и рассказали ему, как было дело. Тот взглянул на лежавшего без чувств великана и вдруг разразился раскатистым смехом. Потом, явно придя в хорошее настроение, велел позвать искусную врачевательницу Казию, дабы она занялась поверженным; но как только тот мало-мальски оправится, пусть побыстрее убирается из этих мест.

– Дайте ему на дорогу несколько лепешек и фиников, – добавил он добродушно.

Собравшиеся у костра подивились его веселости. А объяснялась она тем, что именно в эту минуту у него и сверкнула мысль, которую он так долго ждал. Увидев распростертое на земле бездыханное тело аморея, он сразу сказал себе: «Уж если моему бравому шурину запросто удалось свалить такого детину, то, может, и мне самому удастся немного пощипать жителей Васана?» И он вспомнил о знаменитом подвиге израильтян, про который ему часто рассказывал отец: во время великого похода, вторгшись в земли на восток от Иордана, они разбили в пух и прах царя васанского Ога, величайшего из великих, вместе со всем его войском, так что от этого царя ничего не осталось, кроме песен о его разгроме и огромного одра из черного камня, который все еще можно было увидеть в Раббат-Аммоне.

Вот о чем думал Иеффай, и из мелькнувшей мысли сложился план и созрело решение.

Он послал троих верных людей на север, через реку Иармук в страну Васан, в небольшой, но богатый город Афек. Все трое оделись попроще, чтобы не бросаться в глаза, выдавали себя за пастухов, накупили себе еды, потом отправились к продажным женщинам и провели с ними веселую ночку. А в это время Иеффай со ста двадцатью отборными воинами переправился через Иармук: после полуночи те трое открыли ему ворота города, и утром он во главе своего отряда стоял на рыночной площади Афека перед отцами города, беспомощно и растерянно взиравшими на его войско.

Большинство жителей города были израильтяне из рода Иаирова, из колена Манассиина, но много было и амореев, поклонников могущественного бога Ваала, имевшего образ крылатого быка. Иеффай сказал старейшинам:

– До меня дошла весть, что вам грозит опасность. Царь Васана Авир, отторгнувший у нас удел Аргов, теперь поглядывает и на ваш прекрасный город. Поэтому я и пришел. Я хочу вас защитить. Я привел с собой часть своего войска, дабы вы убедились, что я в силах это сделать. Мои воины прибудут сюда по первому вашему зову. Думается, за это стоит раскошелиться.

Старейшинам больше всего на свете хотелось прогнать наглеца за ворота. Но они уже прослышали о налете его людей на кочевье Суккот-Калеб и поняли, что этот Иеффай не станет церемониться. Они посовещались между собой, мрачно хмурясь и замирая от страха. Может быть, удастся послать гонцов в соседние, дружественные города за помощью и выгнать грабителей силой. Главное – выиграть время. И они сказали Иеффаю:

– Останься в городе до утра, брат наш Иеффай, сын Галаада, завтра мы дадим тебе ответ.

Но Иеффай возразил, все так же приветливо улыбаясь:

– Ну что вы, уважаемые старейшины. Не хочу причинять вам лишних хлопот.

Тогда они спросили с тяжелым вздохом:

– А сколько же ты хочешь за эту защиту, брат наш Иеффай?

Иеффай ответил:

– Шесть тысяч сиклей серебром в год и договор на два года.

Старейшины стали белее своих бород и сказали:

– Не слишком ли высокая плата для такого маленького города?

Но Иеффай вежливо возразил:

– Не скромничайте, братья мои. Слава о ваших искусных умельцах и вашем богатстве далеко разнеслась по свету. Кроме того, благодаря вашей чистейшей воде к вам заворачивает множество караванов, и все платят вам пошлину. Такой город стоит охранять и защищать.

На это они ответили:

– Будь по-твоему. Но чтобы раздобыть так много сиклей, потребуется время. Две тысячи сиклей мы дадим тебе сейчас, еще часть – через шесть месяцев, а остальное – спустя год.

Но Иеффай возразил:

– Опять вы скромничаете. У мужей, облаченных в столь дорогие и красивые одежды, наверняка найдется в сундуках несколько тысяч сиклей. А в случае если у вас и в самом деле не хватит какой-то малости, пошлите гонца в соседний город и попросите в долг. Покамест он не вернется, я запру городские ворота, и, если к ним подступится враг, откуда бы он ни пришел, мы с вами будем вместе сражаться, а уж кому Ягве уготовил смерть на поле боя, тот и отправится к праотцам.

Тут они еще раз тяжко вздохнули и сказали:

– Хорошо, мы постараемся собрать сразу нужную сумму.

На что Иеффай ответил:

– Мудро сказано, братья мои. Давайте же отпразднуем наш союз и пригласим Ягве на праздничный пир, а если есть среди вас такие, кто хочет пригласить и Ваала, я ничего не имею против.

Так Иеффай стал покровителем города Афек.

И не успели еще жители Афека оправиться от испуга, как он вторгся в следующий город, по имени Голан, а потом и в третий, по имени Гессур, и заставил эти города тоже заключить с ним сходный союз.

Слух о нем разнесся далеко, наводя страх на жителей городов.

Чуть поодаль от границы земли Тов проходил торговый путь, Великий