Но теперь эразмовцы говорят, что новый штамм, который они называют Нипах-45, не просто может инфицировать людей – он при этом еще и высокозаразен и крайне летален. Как и предковый вирус, он способен распространяться через зараженную пищу, а также и воздушно-капельным путем и, в отличие от эволюционного предка, может, видимо, жить в организме хозяина в течение нескольких месяцев. Исследование они проводили в нескольких маленьких деревнях возле Луангпхабанга, где местное правительство разместило беженцев-мусульман из Китая. Они утверждают, что полгода назад этот вирус выкосил тамошнее население: почти семь тысяч людей умерло в течение восьми недель. Вирус перескочил от летучих мышей на буйволов, а оттуда – в продовольствие. Болезнь проявляется у людей в виде кашля, который быстро приводит к полномасштабной дыхательной недостаточности, за которой следует полиорганная недостаточность, – в среднем от постановки диагноза до смерти проходит одиннадцать дней. Каким бы ужасающим ни был показатель смертности, эразмовцы утверждают, что изолированность местности и отсутствие возможности передвигаться по стране (этим людям перемещение законодательно запрещено) предотвратили широкое распространение заболевания.

Прошло полгода, но эти деревни так и остаются в изоляции. Тем не менее лаосские власти, при поддержке американских, всячески стараются не допустить, чтобы сведения просочились в газеты, потому что, наряду с распространением заболевания, самую серьезную озабоченность вызывает 1) практически неизбежная стигматизация этих несчастных людей, что может запросто привести к массовым убийствам, как мы видели в Малайзии в 40-м; и 2) новый кризис из-за наплыва беженцев. Границы Гонконга тщательно охраняются, то же самое можно сказать о Сингапуре, Индии, Китае, Японии, Корее и Таиланде. Поэтому, если начнется новое массовое перемещение людей, представляется неизбежным, что беженцы попытаются перебраться через Тихий океан. Те, кого не застрелят немедленно при приближении к береговой линии Филиппин, Австралии, Новой Зеландии, Гавай’ев или Америки, попытаются (в рамках этой картины) добраться до Орегона, Вашингтона или Техаса, а из этих стран – до границы и через границу в США.

Неудивительно, что отчет вызвал целую бурю. Не из-за данных – в данных группы никаких сомнений не было, а из-за их предположения, невысказанного, но всячески подразумеваемого, что этот вирус может оказаться тем, чего мы все ждем и к чему готовимся. Со страхом смешивалась изрядная доля профессиональной ревности, обиды (если бы наши правительства так активно финансировали наши исследования, как в Нидерландах, мы бы сами это обнаружили) и даже некоторое возбуждение. В одном из информационных бюллетеней кто-то сравнил теоретическую вирусологию с дублером в долгоиграющем бродвейском шоу: ты ждешь и ждешь, когда же наконец сможешь выступить, и, как правило, этого не происходит, но все равно надо быть в форме, потому что вдруг в какой-то момент окажется, что выходить на сцену надо тебе?

Я понимаю, что ты хочешь спросить. Отвечаю: понятия не имею. Оно или не оно? Не могу сказать. По ощущению – скорее нет; если бы у Нипах-45 был потенциал массового поражения, мы бы узнали об этом гораздо раньше. Ты бы узнал об этом гораздо раньше. Вирус проник бы далеко за пределы этой сельской местности. То, что этого не произошло, должно нас утешать. Впрочем, в наши дни много что можно считать утешительным.

Я буду держать тебя в курсе. И ты меня держи. Удивительно, что заместитель министра внутренних дел чем дальше, чем больше превосходит меня в информированности о мировых вспышках инфекционных болезней, но что делать. А пока – обнимаю тебя, как всегда, и Оливье тоже. Будьте здоровы и держитесь подальше от летучих мышей.

С любовью,

Я

Дорогой мой Питер,

6 января 2048 г.

Мы все потрясены тем, что у вас творится. Работа в лабораториях сегодня более или менее прекратилась – все смотрели новости, и когда мост взорвался, возгласы ужаса раздались на всем этаже, не только в нашей лаборатории. Мы смотрели на безумную сцену, на крушение Лондонского моста, видели, как по воздуху летят все эти люди и автомобили – на том канале, который мы смотрели, репортер заорал – без слов, просто звук, – и замолк; слышен был только шум вертолетов. Потом мы сидели кружком, гадали, кто это мог сделать, и один из моих исследователей сказал, что надо вместо этого думать, кто на такое не способен (по крайней мере, мы надеемся, что не способен), – потому что кандидатов-то бесконечно много. Ты как думаешь: это было такое нападение на лагерь беженцев? Или что-то другое?

Но главное, Питер, я с ужасом, с ужасом узнал, что среди погибших оказалась Элис. Я знаю, как вы были близки, как долго работали вместе, и не могу даже представить, что ты с коллегами сейчас чувствуешь.

Натаниэль и малыш присоединяются к моим словам. Я знаю, что Оливье о тебе заботится как надо, но напиши или просто позвони, если захочешь поговорить.

Люблю тебя.

Ч.

Милый Питер,

14 марта 2049 г.

Пишу тебе из нашей новой квартиры. Да, слухи не лгали: мы переехали. Недалеко вообще-то – новое жилище, трехкомнатное, находится на углу 70-й улицы и Второй авеню, на четвертом этаже здания 1980-х годов, – но сделать это надо было ради Натаниэля, то есть ради моего душевного здоровья тоже. Квартира оказалась довольно дешевой – только потому, что Ист-Ривер, как говорят, прорвет дамбы в какой-то момент, от следующего года до бесконечности. (Конечно, именно поэтому надо было оставаться в университетском жилье: его зальет с еще большей вероятностью, и поэтому оно обходится еще дешевле, но Натаниэль там больше находиться не мог, и спорить с ним оказалось бесполезно.)

Про новый район мало что можно сказать, потому что он таков же, как старый, более или менее. Разница в том, что здесь окна гостиной выходят на санитарную станцию напротив. У вас ведь их еще нет? Будут. Это заброшенные фасады магазинов (на этом месте было – ирония в квадрате – кафе-мороженое), которые государство приняло на баланс и снабдило индустриальными кондиционерами, а также – в большинстве случаев – воздушными душами (штук 10–20); это новая технология, которую они тестируют. Ты раздеваешься, заходишь в кабину, напоминающую вертикальный трубообразный гроб, нажимаешь кнопку, и тебя обдувает мощной струей воздуха. Идея в том, что воду можно не использовать, потому что сила воздушного потока сдует грязь. Наверное, это как-то работает. В любом случае лучше, чем ничего. В общем, они открывают такие центры по всему городу; если платить ежемесячный взнос, можно ими пользоваться в любое время. В дорогих заведениях, которые тоже подвержены федеральному регулированию, но принадлежат частному бизнесу, разрешено оставаться в кондиционированном помещении