– Спасибо, милая Сара, – пролепетал, восторгаясь супругой, г-н де Висконти, не преминув чмокнуть ту в румяную щёчку. – Я всегда говорил, что умней моей жены была только Клеопатра…

– Кто?! – вскричала возмущённая жена. – При чём здесь эта египетская шлюха?

Г-н де Висконти сжался: он вдруг понял, что брякнул лишнее.

– К слову пришлось, милочка, – быстро нашёлся граф. – Вот я и говорю: умней моей Сары может быть… только сама Сара!..

* * *

В феврале 1837 года Оноре де Бальзак отправляется в Италию. На этот раз один как перст. Даже без Тео (Теофиля Готье), который собирался сопровождать его в этой поездке, но в последний момент нашёл вескую причину от этого отказаться.

19 февраля Бальзак уже в Милане. Сказочный город встретил Оноре ярким солнцем и тёплым морским пассатом. Остановившись в лучшей гостинице «Albergo La Bella Venezia» («Прекрасная Венеция»), на площади Сан-Феделе, близ театра Ла Скала, писатель принялся немедленно изучать местные достопримечательности. И вновь Бальзак поймал себя на мысли, что только в Париже – в городе, где он жил и творил! – только там он чувствовал себя каким-то изгоем, одиноким пасынком, которого все чураются, загоняют в финансовые тиски, улюлюкают и гнобят. И вот совсем рядом, в Турине ли, в Милане, его горячо любят и почитают. И уж тем более ни слова укора в его сторону…

К слову, в Милане Бальзак торжественно прогуливается с графиней Кларой Маффеи[122]. Кларе двадцать три, она молода, свежа и красива; прекрасно говорит по-французски, очень обходительна и мила. Когда графиню представили Бальзаку, она встала на колени и прошептала:

– Преклоняюсь перед гением…

Аристократка так призывно заглядывала ему в глаза, что… право… Нет-нет, в Париже Оноре ожидает Сара, да и вообще…

Что не заметили остальные, сердцем почувствовал муж Клары, граф Андреа Маффеи. Он был значительно старше супруги, поэтому (впрочем, это присуще всем итальянцам) сильно взревновал.

В адрес жены он шлёт серьёзное предостережение: «Все взгляды прикованы к этому знаменитому иностранцу, и все знают, что он проводит в нашем доме почти все утра и вечера, пренебрегая другими приглашениями от знатных людей, осыпавших его, в отличие от нас, знаками внимания… Так как ты читала его романы, ты сама можешь судить, насколько он хорошо знает женщин и умеет их обольщать… Не рассчитывай, что его внешнее уродство или твоя неопытность спасут тебя или защитят от общественного мнения. Даже его уродство забывается благодаря его остроумию и обаянию. Он умеет по собственной воле раскрывать сердца и души. Помни, малютка Клара, что ты любимица всего Милана»{359}.

Князь Альфонсо Серафино ди Порциа и его сестра, графиня Фанни Сансеверино-Вимеркати, узнав о прибытии в город именитого романиста, выразили желание с ним познакомиться. Польщённый небывалым вниманием к своей персоне, Бальзак присутствует с ними на каком-то спектакле в театре Ла Скала. Княгиня Бельджойозо и маркиза Тривульцио приглашают писателя к себе на вечерний чай. Спасибо, сударыни, вежливо кланяется Оноре, с большим желанием, пренепременно буду.

Обед у местного губернатора. Долгая беседа с командующим войсками гарнизона. Итальянский скульптор Алессандро Путтинати любезно ваяет с Бальзака мраморную статуэтку.

Какие долговые расписки и неоплаченные векселя?! Будь всё это не в Париже, а здесь, в итальянском Милане, эти дамы и господа, не моргнув, оплатили бы ему всё до последнего франка, удивившись мизерности сумм, унижающих имя величайшего романиста…

Милан, Милан… Город благородных, величественных людей, достойных своих потомков – великих римлян. Старинные дома-замки, великолепные скульптуры, уникальные фрески… термы… цирки… Какие имена, какие виды… Милан. Ушлый карманник удосужился спереть у писателя-француза часы. После того как жулика поймали, о недоразумении, случившемся с Бальзаком, судачил весь город…

За всем этим Оноре едва не забыл, по какому поводу он очутился в этом распрекрасном месте. Ну да, дело о наследстве графа Висконти. Вечный неудачник в своих личных делах Бальзак странным образом с невероятной лёгкостью распутывает дела чужие, причём более запутанные, чем свои. Граф Склопи свёл его с известным адвокатом Луиджи Колла, которому поручил разобраться в этом запутанном деле. Графское наследство было довольно скромным – всего 73 760 лир, которое оспаривали трое. Тем не менее для Оноре вся эта история являлась исключительно делом чести! О чём и поведал итальянскому адвокату. Председатель коллегии адвокатов, г-н Колла незамедлительно взял дело о наследстве в свои руки, после чего Бальзаку оставалось лишь облегчённо вздохнуть.

Однако, чтобы соглашение вступило в силу, доводит до сведения Оноре адвокат, необходимо заручиться согласием зятя покойной, отца несовершеннолетнего наследника, барона Гальваньи, проживающего в Венеции. Так что для полного решения вопроса, помимо Милана, следовало съездить в другой, не менее чудный город: в Венецию.

Такой расклад ещё больше вдохновляет Оноре, ведь он так мечтал побывать в этом очаровательном «оазисе Ренессанса» – сначала с маркизой де Кастри, потом с Евой. Мечты, мечты… А тут судьба сама преподносила ему замечательную возможность (спасибо тебе, милая, добрая Сара!).

Венеция. К сожалению, совсем не та, на которую так сильно рассчитывал Бальзак. Откуда ему было знать, что бывает две Венеции – летняя и зимняя. И они отличаются друг от друга так же, как Солнце и Луна. И вот она – Венеция зимой: холодный дождь, промозглый ветер, наипротивнейший туман. Того гляди, снежок припорошит, зима ведь. И это Венеция?!

«И дождь укрывал Венецию серым плащом, что может быть весьма поэтическим для этого бедного города, который рассыпается со всех сторон и ежечасно тонет в могиле, но дождь оказался не слишком приятен для парижанина, который две трети года наблюдает завесу тумана и плащ дождя. Однако меня порадовало одно: молчание умирающего города. Одно это способно порадовать меня во время жизни в Венеции, ибо оно сочетается с моими тайными склонностями, которые, несмотря на внешний вид, тяготеют к меланхолии».

Тем не менее, пока непогода, Оноре бегает по делу графа Висконти, пытаясь завершить это презапутанное дело с наследством. И правильно делает. Несколько дней, и город преображается кардинальным образом: выглянуло, брызнув золотом, долгожданное солнце, мгновенно высушив мостовые. Заулыбались грустные гондольеры, высыпали на набережную туристы. Венеция! Так вот ты какая!..

«Воображение способно нарисовать нам тысячи Венеций, но не может заменить ни хорошенькую женщину, ни удовольствие, ни страсть».

Девять дней в волшебном городе у моря как девять часов, из которых как минимум пять Оноре пришлось пробегать по делу Висконти. Но и этого хватило, чтобы