имел самое, что ни на есть, косвенное отношение. Откровенно говоря, он поднимал на мятеж целый город, за которым без тени сомнения последуют и прочие жители региона Граллфос. Стараясь не думать о каре за эти поступки, Вонар закрыл глаза.

Впереди ещё предстояло сделать много чего, и унывать было не время. Так или иначе, в этот самый момент за его спиной стояла не кто иная, как сама леди Этьен, генерал, «истинная первая», в конце концов. Едва ли у Вонара был выбор поступить иначе, а значит, необходимо завершить начатое.

Обернувшись, комендант приметил, что высокородная дама уже успела покинуть парадный зал, оставив его наедеине со своими мыслями в гордом одиночестве. Мешкать было ко времени и Хейл, поправив свой мундир, поспешил к лестнице, что вела в подвал. Полной решимости в задуманном, Вонар больше не сомневался ни в чём.

** *

Яркое полуденное солнце стояло высоко. Озираясь по сторонам, небесное светило парило в зените, будто бы боялось спуститься ниже. Касаясь знойными горячими лучами черепичных крыш домов торгового квартала, повелитель тепла и света украдкой заглядывал в каждое окошко, словно надеясь отыскать кого-то важного и, поистине, незаменимого.

На удивление, улицах рабочего квартала Ньюта было немноголюдно. Утренняя феерия капитана Хейла произвела на умы масс самый настоящий фурор. И стар, и млад, и всякий прочий муж в этот самый момент пребывали на главной площади города, самозабвенно отдаваясь суждениям и спорам, во имя идеи, которую им позволили себе создать самим.

Тем временем, скрываясь в тени двухэтажных домиков, что целой грядой выстроились вдоль каменной мостовой, невысокий старичок в заплатанном плаще и дырявых ботинках быстрым шагом возвращался домой. Тяжело дыша от усталости, немолодой мужчина, то и дело, останавливался, и, утерев бородой влажную испарину на лбу, продолжал идти.

– Чой-та как-то пустовато сёдня! – прошептал старик, остановившись возле превращённого в свалку входа в трактирный подвал, – Случилось чего, али я праздник какой запамятовал? Ой-ёй-ёй-ёй, как же ж бежит времешко быстро, как же ж оно скачет быстро! Ох-ох-ох-ох, Пабло, пора бы уже к земельке тебе, к земельке пора!

Тяжело вздохнув, мужчина окинул взглядом кишащую крысами кучу мусора.

– Где жрём, там с… – не успел старичок закончить свою мысль, как толпа крыс бросилась прочь, едва не сбив его с ног.

Кое-как устояв на своих двух, Пабло едва не выронил увесистый свёрток, что держал в руках. В грязную, испачканную пятнами ткань было завёрнуто нечто твёрдое и, судя по кряхтению старика, весьма увесистое. Оказавшись на пути обезумевшей стаи, немолодой мужчина едва не выронил свою ношу из рук, но, всё же, смог её удержать.

– Чу-у-у!!! – взревел старичок, небрежно пнув мусорную кучу, заставив её мерзкое содержимое разлететься в разные стороны, – И шобы я фас не видел здеся больше!!! Свалатюги хвастатые, ух я фас фсех тут передушу, перетоплю, исведу, затравлю, прик…

Продолжая кидать вслед убегающим грызунам проклятья и угрозы, старик всё же вошёл в собственное жилище, где с приходом солнца хоть и стало немного светлее, но всё также оставалось пыльно и, даже, откровенно грязно. Тем не менее, Пабло состояние его жилища ни капли не беспокоило, особенно сейчас, когда все его мысли были совершенно о другом.

– Я дома, птитька! – вовсеуслышание воскликнул старик, словно только что вернулся к любимой жене с работы, – Я кое-что принёс! Принёс хорошую и нужную вещь! Сейчас я покажу тебе! Уверен, она тебе понравится! Уверен, эта вещь придётся тебе по нраву!

С каждым новым словом, старик переставал шепелявить, говорил всё более внятно, но при этом, всё также нелепо складывал слова в предложения, пуская свою мысль во фривольное плавание.

– Смотри!!! – воскликнул старик, сбросив грязную тряпицу и вынув деревянную шкатулку с сорванными петлями.

Глядя во мрак глубин своего жилища, Пабло искренне надеялся на отклик, но того не поступало. Нахмурив брови, немолодой мужчина на мгновение вздрогнул, после чего его лицо за пару секунд сменило несколько гримас, от тревожного волнения, до ярой ненависти.

– Птитька! – шепеляво воскликнул старик, выронив шкатулку.

С глухим стуком деревянный ларь рухнул вниз и, разбившись на части, раскидал своё содержимое. Разлетевшись кто куда, маленькие бархатные мешочки, размером с большую монету, в глухим стуком разлетались по полу, закатываясь при этом под столы и тумбочки, однако старику, казалось, до них не было никакого дела.

– Птитька, я иду к тебе! – кричал навзрыд старик, скрываясь во тьме собственного подвала, – Я спасу тебя, птитька!

Добравшись до бездыханного тела белокурой леди, что лежала в том же месте, где владелец подвала её оставил,