Шрифт:
Закладка:
*****
В первые годы войны, операторы подразделений специальных задач устанавливали замаскированные подслушивающие устройства и камеры вдоль границы с Пакистаном, пытаясь вычислить Бен Ладена и Завахири. «Спецназу не нравилось выполнять такую работу, — сообщил старший офицер ОКСО. — Их было трудно устанавливать, это было рискованно». Оборудование также оказалось неэффективным. «По этим устройствам никогда ничего не предпринималось», — сообщил он, добавив, что их ценность снизилась еще больше, поскольку появились в наличии «Хищники» и другие авиационные средства ведения разведки и наблюдения.
Примерно в 2005 году Командование также начало выделять небольшое количество операторов 6-й команды и, в конечном итоге, сержантов-рейнджеров для формирования вместе с сотрудниками наземного отделения ЦРУ т.н. «групп “Омега”» — совместных подразделений ЦРУ и ОКСО, которые обучали и руководили контртеррористическими «Группами преследования» Управления, — афганскими подразделениями, подчинявшимися ЦРУ, а не афганскому правительству. В большинстве случаев это были те же самые афганцы, которых ЦРУ и спецназ завербовали в конце 2001 и в начале 2002 года для преследования талибов и охоты на «Аль-Каиду». Первоначально известное как Афганская группа боевого применения (своеобразная игра слов: название «Группа боевого применения» являлось легендированным названием-прикрытием отряда «Дельта» в 1990-х годах), это подразделение начинало свою деятельность на кирпичном заводе на окраине Кабула, который в 2003 году был значительно расширен, а позже в нем разместилась секретная тюрьма ЦРУ.
Вскоре в группе насчитывалось несколько сотен бойцов. По мере ее роста и осознания важности наличия агентов в провинциях, способных скрываться среди местных, ЦРУ разделило Группу на однородные в региональном и этническом отношении «группы преследования», разместив их на своих базах в Асадабаде, Джелалабаде, Хосте, Шакине, Кандагаре и др. На каждой базе от ЦРУ находились начальник базы, оперативники наземного отделения и независимые подрядчики (зачастую бывшие сотрудники американских спецподразделений), которые обучали и возглавляли группы афганцев. В Управлении каждой группе преследования присвоили свое название: группа в Джелалабаде была известна как «Мустанги», а группа в Асадабаде — как «Ирокезы». Группы «Омега» в каждом месте имели цифровое обозначение: Омега-10, Омега-20, Омега-30 и так далее. «Мы всегда посылали как минимум двух “синих” стрелков в каждую из них, в каждое место их дислокации», — сообщил высокопоставленный источник в 6-й команде. Операторы «морских котиков» были желанными гостями в группах «Омега» отчасти потому, что все они имели квалификацию, необходимую для вызова непосредственной авиационной поддержки.
Некоторые группы преследования становились очень большими (группа в Хосте насчитывала 1500 человек), но они и их кураторы из Управления в основном концентрировались на мелких повстанцах и криминальных авторитетах в районах вокруг своих баз. Стремление ЦРУ поручать этим группам выполнение заданий в Пакистане столкнулось с проблемами, поскольку афганцам не хватало базовых военных навыков. [4]
*****
В середине десятилетия в Баграме обычно находился один из двух однозвездных заместителей командующего ОКСО. Официально бригадный генерал командовал всеми силами Командования в стране, но его повседневная работа заключалась в общении с другими старшими офицерами коалиционных сил. Непосредственное руководство оперативной группой в Афганистане поочередно возлагалось на 6-ю команду и полк рейнджеров, причем командир или его заместитель одной из этих частей постоянно находился в Баграме. Однако независимо от того, кто из полковников или кэптенов ВМС руководил шоу, мало что происходило. По словам одного из старших операторов Команды-6, спецназовцы называли те годы «темными временами». «Наша боевая командировка длилась три месяца, и во время [трехмесячного] развертывания вы могли поучаствовать лишь в одной операции», — сказал он. К концу 2005 года стало ясно, что нужно что-то менять. Оперативная группа в Афганистане стала почти забытым ответвлением ОКСО. Во время ежедневных оперативных и разведывательных совещаний-видеоконференций, которые Маккристал проводил для объединения своей глобальной сети, руководители оперативной группы в Ираке вставали и уходили, когда наступало время доклада их коллег из Афганистана, — настолько были ограничены возможности последней. «Мы действительно сидели на скамейке запасных», — подытожил один из старших офицеров Команды-6.
Что изменилось, так это масштабное расширение набора целей, которые было разрешено преследовать оперативной группе.
С момента прибытия в Афганистан в конце 2001 года, силы ОКСО были сосредоточены исключительно на объектах «Аль-Каиды». Это означало, что даже если надежные разведданные связывали человека с Талибаном, оперативной группе Командования было запрещено их реализовывать и работать против этого человека. «Если там не существовало связи [с “Аль-Каидой”], мы не делали этого, и точка, — сказал старший оператор Команды-6. — Неважно, как сильно мы за это боролись: “Эй, этот парень финансирует Талибан!”; “Это не имеет значения, мы здесь только для ‘Аль-Каиды’, потому что это задача государственной важности”». Такой подход, наряду с приоритетом, который в ОКСО отдавался Ираку, «по сути, снял давление с повстанцев и позволил им сформировать сильную базу», — добавлял он.
Наконец, Маккристал отдал распоряжение своей оперативной группе в Баграме преследовать также талибов, и ей, сосредоточившейся исключительно на «Аль-Каиде», потребовалось некоторое время, чтобы выйти на противника, но как только это было сделано, темп ее работы резко возрос, в среднем до трех вылетов за ночь. «Это был очень зрелый набор целей», — сказал высокопоставленный источник в 6-й команде.
К тому времени, когда оперативная группа обратила свое внимание на талибов, партизаны, со слов другого старшего оператора Команды-6, «очень хорошо закрепились» и были достаточно уверены в себе, чтобы передвигаться большими группами. Но иногда талибы были слишком самоуверенны. Так случилось во время операции «Найленд-II», — боя,
