моменту пуска ракет. Вылетевший из Джибути самолет «Чейн Шот» — засекреченный вариант базового патрульного самолета-охотника за подводными лодками P-3 «Орион» — обеспечил видеозапись здания в режиме реального времени. Президент Буш дал свое согласие, и над Сомали пролетели по меньшей мере четыре «Томагавка». Первого мая, сидя в своей штаб-квартире в Баладе, Маккристал смотрел на экран в нервном ожидании взрывов, «беспокоясь о потенциальном воздействии второго неудачного удара на авторитет [Командования] и на с таким трудом завоеванную свободу действий». Но на этот раз в Командовании не ошиблись. Ракеты попали в сооружение около 3-х часов ночи, разрушив его и убив Айро и нескольких его коллег. «Свобода действий» Командования не пострадала, но ему пришлось еще дожидаться расправы с Набханом. [29]

24. Победа в Мосуле?

Стояла еще одна жаркая ночь начала лета. Из-под шлемов рейнджеров, ползущих на север по задним дворам и переулкам северного Мосула, струйками стекал пот. [1] Свои боевые машины «Страйкер» они оставили на южной стороне канала, почти в двух километрах позади, чтобы не насторожить свой объект, пока приближались к его дому, до которого, — впрочем, как и до домов многих лидеров повстанцев, — в любом случае добраться на автомобиле было нелегко. Остановка машин на таком большом расстоянии была сопряжена со значительным риском. Если бы рейнджеры попали под обстрел по пути к объекту, они не смогли бы ответить огнем из тяжелых пулеметов «Страйкеров» и быстро эвакуировать раненых на машинах. Но в тот вечер их цель стоила риска.

Хотя в Коалиционных силах Абу Халафа и называли эмиром иракской «Аль-Каиды» в Мосуле, на самом деле он был номером два в организации, уступая первенство лишь Абу Айюбу аль-Масри, египтянину, который возглавил ее после смерти Заркави. Оперативная группа безуспешно охотилась за Абу Халафом на протяжении шести лет, но сегодня она впервые обнаружила его и нанесла удар, до того, как он успеет ускользнуть. На протяжении нескольких предыдущих месяцев тактическая группа «Север» провела серию рейдов, в ходе которых неуклонно уничтожалась инфраструктура «Аль-Каиды» в Ираке. Рейнджеры знали, что сейчас, 24-го июня 2008 года, у них есть шанс нанести сокрушительный удар по террористической сети. Это была самая важная операция, в которой участвовал почти каждый из них, операция, которая демонстрировала не только боевую машину, которую создал Стэн Маккристал, передавший ее затем Биллу Макрейвену, но и то, насколько далеко продвинулись рейнджеры с момента штурма ими объекта «Носорог» менее семи лет назад.

Спецназовцы двумя колоннами подошли к дому Абу Халафа с тыла — такой маршрут отчасти был выбран для того, чтобы скрыть их от охранников, располагавшихся на крыше. Пока они тихо передвигались по улицам, один из двух небольших самолетов, замаскированных под гражданские борта, высоко над головой подтвердил рейнджерам местонахождение объекта, кратковременно «подсветив» его инфракрасным светом, который в очках ночного видения выглядел как прожектор, но оставался невидимым для невооруженного глаза. На таких самолетах над Мосулом летали различные подразделения, но обычно это были сотрудники тактической группы «Оранжевая», управлявшие двухместными «Сесснами» или аналогичными турбовинтовыми самолетами, оснащенными аппаратурой для ведения видовой и радиоэлектронной разведки. Если повстанцы выбегали из здания и каким-то образом ускользали от оцепления рейнджеров, один из самолетов отслеживал их с помощью инфракрасных строб-сигналов, чтобы с ними можно было расправиться потом, после первоначального штурма. [2]

Сегодняшняя операция являлась боевой задачей взвода. Одно из четырех отделений осталось охранять машины. Остальные три отделения по восемь человек в каждом выдвинулись к объекту, держась вдоль стен и оставаясь в тени по мере приближения к дому Абу Халафа, находившегося в центре квартала. Одно отделение должно было возглавить штурм, прорваться в здание и войти в него вместе со взводным сержантом, самым опытным солдатом подразделения. Другое отделение оставалось в резерве перед объектом на тот случай, если понадобится усилить штурм. Оставшееся третье отделение разделилось на две огневые группы по четыре человека, каждая из которых занимала позицию на углу квартала, чтобы блокировать объект, не позволяя никому покинуть его или войти внутрь.

Менее чем через десять минут после выхода из машин рейнджеры достигли пункта развертывания в квартале от цели. Группа снайперов-наблюдателей из четырех человек и подгруппа блокирования разделились. Остальная часть штурмовой подгруппы остановилась на углу, вне пределов видимости из дома. В квартале дальше стояли полковник Майкл «Эрик» Курилла, командир 2-го батальона рейнджеров и тактической группы «Север», и майор, командир роты. [3] Курилла находился там, чтобы наблюдать за ходом операции. Он знал, что ставки были высоки. Майор официально был командиром наземных сил, но его основная роль заключалась в том, чтобы держать штаб тактической группы «Север» в курсе событий и при необходимости запрашивать дополнительные силы и средства. Это был бой командира взвода.

Всей штурмовой группе не терпелось начать движение. Каждая секунда ожидания увеличивала вероятность вскрытия операции со стороны боевиков. Но командир взвода, капитан, который также являлся командиром штурмовой подгруппы, хотел подождать, пока группа снайперов-наблюдателей не займет позицию на крыше, прилегающей к объекту. По словам одного из рейнджеров, участвовавших в операции, ее задача заключалась в том, чтобы у рейнджеров было «как можно больше глаз и стволов на всех проемах дома». Четверо рейнджеров в составе группы двигались так быстро, как только могли, перебираясь с одной плоской крыши на другую по легкой углепластиковой лестнице длиной тридцать футов. Изучив фотографии окрестностей, командир группы выбрал место, куда его люди могли подобраться незаметно. Единственная проблема заключалась в том, что им нужно было преодолеть семь крыш, чтобы туда добраться.

Военнослужащие, которым предстояло штурмовать здание, встали на колено и стали ждать. Напряжение нарастало. Рейнджеры находились на углу дома самого влиятельного лидера повстанцев на севере Ирака, вне прямой видимости от объекта, но в свете уличных фонарей. «Возникло чувство срочности, с которой нужно было проделать проход», — вспоминал один из рейнджеров. Но командир взвода провел с командиром снайперской группы, сержантом первого класса, две сотни операций, и знал, что может на него положиться. Наконец, тот вышел на связь и сообщил, что его группа на позиции. Путь по крышам занял всего девять минут — темп, который, по словам одного из рейнджеров, был «невероятным, когда начинаешь думать о том, что нужно по одной лестнице переместить четырех парней… Но… это кажется вечностью, когда ты сидишь на довольно хорошо освещенном углу улицы в 11 часов вечера в одном из самых враждебных городов Ирака».

Штурмовое отделение и взводный сержант перебежали через улицу и приготовились к проникновению в дом. Подобно