Во-первых, йеменские власти конфисковали часть критически важной аппаратуры РЭР «Армии Северной Вирджинии», когда та прибыла в аэропорт Саны, спрятанная среди более крупной партии оборудования, предназначенной для Сил специальных операций США на театре военных действий (т.е. спецназа, не входящего в состав ОКСО), обучавших йеменские войска. Комплект был необходим для выполнения задач подразделения, но посольство США отказалось заплатить импортную пошлину, которую требовали йеменцы, полагая, что это вымогательство. Дело осложнялось тем, что ни йеменские чиновники, ни посол США Эдмунд Халл не понимали, для чего предназначалось это оборудование. «У него не было к нему допуска», — сообщил военный источник с опытом работы в Йемене. (В своих мемуарах Халл упоминает о том, что йеменцы отказывались впускать в страну паллеты с грузом, которые, по мнению правительства США, пользовались такой же защитой, как дипломатическая почта, и перечислил в числе «оборудование», которое содержалось на паллетах, «радиостанции, оружие и запасы крови»). После потери оборудования, в начале лета 2002 года сотрудники ОКСО попали в автокатастрофу, в которой погиб один из йеменцев. Им пришлось срочно покинуть страну. Потребовалось несколько месяцев, участие Халла и выплата того, что военный источник назвал «кровавыми деньгами», прежде чем Командованию было разрешено вернуться в Йемен.

Тем временем Халл сопротивлялся тому, что он называл «сильным давлением» со стороны Вашингтона в отношении односторонних боевых операций США в этом государстве. Посол выступил против нанесения воздушных ударов на том основании, что они «неизбежно» приведут к большому числу жертв среди гражданского населения. Признавая, что Силы специальных операций «теоретически» могут обеспечить «более хирургический вариант», он добавлял, что «при планировании всегда предусматривались варианты массированной поддержки Сил специальных [операций], если они окажутся в ловушке». Как и в случае с предложением атаковать лагерь «Ансар аль-Ислам» в Иракском Курдистане в начале того же года, настойчивое желание ОКСО провести масштабную операцию в стиле совместных учений по боеготовности стало непреодолимым камнем преткновения. К осени численность личного состава Командования снова начала расти, но в сентябре в Йемене находилось всего шесть или семь человек. Контртеррористическая миссия США в Сане в то время омрачалась множеством действующих лиц и различной ведомственной подчиненностью. [11] Там находилась группа из штаба специальных операций Центрального командования, которая руководила армейским спецназом на театре военных действий; небольшое подразделение ОКСО; резидентура ЦРУ; и группа поддержки национальной разведки, которая включала в себя группу криптологического обеспечения Агентства национальной безопасности. [12] Сотрудники ОКСО и разведки пытались обнаружить цели «Аль-Каиды», особенно те, которые были связаны с нападением на эсминец «Коул», но между ЦРУ и военными существовало соперничество по поводу того, кто первым получит разрешение на нанесение удара, если одна из этих целей появится в поле зрения. «Управление было немного шустрее, — сообщил армейский источник с опытом работы в Йемене. — Возможно, значительно шустрее».

Это стало очевидным третьего ноября 2002 года, когда АНБ отследило звонок, сделанный с телефона, связанного с Каедом Салимом Синаном аль-Харети, [13] йеменским членом «Аль-Каиды», который подозревался в оказании помощи при планировании нападения на «Коул». Соединенные Штаты весь год пытались определить местонахождение Харети с помощью технологии отслеживания мобильных телефонов. По крайней мере, однажды они его уже обнаружили, но пока правительства США и Йемена планировали свой удар, американцы отследили звонок, сделанный на телефонный номер Харети из министерства обороны Йемена, предупредивший его об опасности. Неудивительно, что он исчез и перестал пользоваться этим номером. «Он затихарился примерно на три месяца», — сообщил армейский источник. Теперь, по какой-то причине, опытный джихадист решил снова им воспользоваться. На этот раз Агентство рисковать не собиралось. Из Джибути вылетел БЛА «Хищник», который уничтожил автомобиль, передвигавшийся по пустыне в провинции Мариб, примерно в 120 километрах к востоку от Саны, убив Харети и пятерых пассажиров. Это был первый известный смертоносный удар беспилотника за пределами Афганистана.

Тактическая группа «Оранжевая» сохранила в Йемене небольшую группу, которая работала из посольства, но следующие несколько лет с точки зрения борьбы с терроризмом были относительно спокойными. Ситуация начала меняться 4-го февраля 2006 года, когда двадцать три члена «Аль-Каиды» проложили себе путь к свободе из тюрьмы штаба сил политической безопасности в Сане.

*****

Тем временем на Роге деятельность тактической группы «Оранжевая» по ведению радиоэлектронной разведки приносила свои плоды. «Это определенно привело к тому, что мы смогли получить гораздо более точную информацию о том, что происходит, — сказал высокопоставленный сотрудник разведки. — Эти операции дали нам довольно хорошее представление о том, что “Аль-Каида” делала в Восточной Африке. Там рассматривали этот регион как еще одно убежище, они видели возможность создать тренировочные лагеря, и они это сделали. И это позволило нам начать планировать [контртеррористические] операции против нескольких ключевых объектов и лиц». [14]

Со слов сотрудника подразделения специальных задач, оборудование, которое использовали оперативники, было не слишком привлекательным на вид — «по сути, это была коробка и антенна», — но его установка требовала значительного опыта: «Вы просто не можете поставить его где угодно, чтобы получить нужную вам информацию. Так что вам и в самом деле придется пойти и изучить как физическую географию, так и электронную обстановку». Выяснение лучших мест «для сбора интересующих вас сигналов» было кропотливой и трудоемкой работой. «Инженеры по средствам электронной связи любят такого рода проблемы, — сказал он. — Но если вы находитесь в таком месте, как Могадишо, то оно слишком опасно для того, чтобы выяснять такие вещи». В то же время, необходимость обеспечения безопасности оборудования привела к тому, что некоторые оптимальные места были исключены. «На самом деле вам необходимо, чтобы оно находилась в контролируемом месте, — сообщил сотрудник подразделения специального назначения. — Вы же не хотите потерять эту аппаратуру». По его словам, в некоторых случаях оперативники выбирали «наименее плохое место, где их можно разместить». Конечно, после того, как оборудование было запущено, кто-то должен был переводить перехваченные телефонные разговоры. В тактической группе «Оранжевая» использовали как своих собственных сотрудников, так и подрядчиков — «просто феноменальных лингвистов», которые не только понимали сомалийские диалекты, но и «занимались этим так долго, что могли сразу распознать ключевые или индивидуальные особенности голоса», сообщил источник из подразделения специальных задач.

Несмотря на растущую способность ОКСО отслеживать цели в Сомали, в первой половине десятилетия Командование не провело ни одного успешного авиаудара или рейда в эту страну. В тот период полевые командиры, которым платило ЦРУ, помогли вывезти из Сомали «семь или восемь» деятелей «Аль-Каиды», сообщил источник в разведке, имеющий большой опыт работы на Африканском Роге.