между его стилем командования и стилем Маккристала существовали тонкие различия — некоторые наблюдатели считали, что предыдущий командующий управлял своими подчиненными немного жестче [8] — в целом Макрейвен продолжил его дело, продолжая «выравнивать»[126] и расширять организацию. [9]

Приняв командование, Макрейвен первоначально разместился в Баладе, однако приоритеты ОКСО и американских вооруженных сил уже сместились в Афганистан. [10] В Ираке Командование продолжало оказывать давление, но с меньшими силами и с бóльшими политическими ограничениями. Оперативная группа теперь тесно сотрудничала с иракскими коммандос, признавая, что даже тайная специальная война приобретает местный колорит. Но случались и ошибки. Двадцать седьмого июня, в ходе одной из операции, направленной против шиитской «специальной группы» в центральной иракской провинции Бабиль, силы ОКСО убили ни в чем не повинного охранника, который являлся двоюродным братом Нури аль-Малики, премьер-министра Ирака. В начале июля, явно пытаясь задобрить Малики, Петреус привез его в штаб Макрейвена в Баладе, где операторы и руководители предоставили ему обзор возможностей оперативной группы — весьма необычная демонстрация для иностранного лидера. [11]

На протяжении последних трех лет войны США в Ираке Объединенное командование специальных операций, как и все американские вооруженные силы, подчинялось Соглашению о статусе вооруженных сил (СОФА)[127], [12] заключенному между правительствами США и Ирака. Требование соглашения о том, что ОКСО должно до начала рейдов получать ордера на большинство лиц, против которых предпринимались действия, а также привычка иракского правительства отпускать большинство подозреваемых в терроризме, задержанных силами Командования, вызвали у последних сильное недовольство на всех уровнях. Еще более напряженной оставалась ситуация с преследованием ОКСО шиитских ополченцев и их покровителей из «Сил Кудс». Оперативники «Сил Кудс» были включены в «список ограниченных целей» иракского правительства, что означало, что Командование не могло задерживать их без ордера от правительства Малики, которое выдавало их редко, если вообще предоставляло. [13]

К началу 2010 года бóльшая часть оперативной группы была переброшена в Афганистан, но оставшимся подразделениям предстояло достигнуть еще одного крупного успеха, когда 18-го апреля в результате совместного рейда американского и иракского спецназа на конспиративной квартире, располагавшейся на границе между провинциями Анбар и Салахуддин, были убиты Масри и еще трое боевиков. [14]

Не считая этого рейда, для Командования, как и для остальных американских войск, их вывод в 2011 году ознаменовал собой разочаровывавший и не оправдавший ожиданий конец войны в Ираке. Маккристал и другие высшие военные руководители США всегда утверждали, что кампания ОКСО была разработана для того, чтобы держать террористов и повстанцев на расстоянии вытянутой руки, сдерживать их на задней линии, и дать время для политического решения. Нет сомнений в том, что оперативная группа Командования добилась в Ираке выдающихся успехов в борьбе с «Аль-Каидой» и ее союзниками, но в отсутствие целостного политического решения по Ираку и с учетом того, что военное присутствие США должно было закончиться, эти успехи всегда носили временный характер. К первой неделе января 2014 года организационные наследники «Аль-Каиды» в Ираке вернули контроль над Фаллуджей. [15]

Для многих сотрудников оперативной группы разочарование, сопутствовавшее соглашению о статусе сил, стало причиной завистливых взглядов в сторону своих коллег в регионе, который долгое время являлся второстепенным театром в «войне с террором». «Соглашение о статусе сил, — сказал один из офицеров рейнджеров. — Это как раз тот случай, когда все говорили: “Собирайте вещи, парни. Поехали в Афганистан”».

25. Выступление рейнджеров в Афганистане

Весной 2002 года, после операции «Анаконда», на самом высоком уровне Объединенного командования специальных операций развернулась дискуссия о том, следует ли продолжать работу в Афганистане, и если да, то каким образом. «На самом деле, суть дебатов заключалась в следующем: какова наша роль в Афганистане? — рассказывал один из старших офицеров Командования. — Собираемся ли мы постоянно держать войска на передовых рубежах, чтобы быть начеку и выискивать старших руководителей “Аль-Каиды?”». Для ряда руководителей Командования такой подход не имел особого смысла. «К 2002 году, после Тора-Бора, их след простыл, — заявил офицер. — Во многих отношениях отсутствовала… четко определенная задача. Так хотим ли мы сейчас, когда простыл след, оставить основные силы национального спецназа в этих дырах, в Баграме или в Кабуле? И ответ во многих случаях [был] отрицательным».

Обеспокоенное тем, что у его военнослужащих, если им нечем будет заниматься в Афганистане, атрофируются их быстро утрачиваемые боевые навыки, руководство ОКСО резко сократило там свои силы. В Баграме остался только небольшой штаб оперативной группы. Поскольку отряд «Дельта» был всецело поглощен войной в Ираке, афгано-пакистанский театр военных действий стал сферой деятельности 6-й команды «морских котиков» с небольшим подразделением рейнджеров в качестве поддержки. И хотя теракты 11-го сентября были спланированы именно там, а лидеры «Аль-Каиды», пережившие операцию по отстранению талибов от власти, как считалось, скрывались по ту сторону границы в Пакистане, с точки зрения Вашингтона, — а, следовательно, и ОКСО, — Афганистан стал стратегическим захолустьем. Команда-6 держала там штаб эскадрона и роту операторов. Другие боевые силы местной оперативной группы Командования состояли из взвода рейнджеров, трех вертолетов «Чинук» тактической группы «Коричневая» и двух БЛА «Хищник». Помимо охоты на «Аль-Каиду», у операторов 6-й команды «морских котиков» была в Афганистане еще одна задача: обеспечение личной безопасности Хамида Карзая, нового президента Афганистана. [1] «Карзай своей жизнью обязан их навыкам», — сообщил старший офицер ОКСО.

К началу 2004 года штаб оперативной группы размещался в Баграме, в большом комплексе соединенных между собой палаток. Задачей ОКСО в Афганистане была охота за высокопоставленными лицами «Аль-Каиды», которые исчезли из поля зрения после операции в Тора-Бора. Однако руководители оперативной группы знали, что если они будут торчать в Баграме, то шансов получить оперативные разведданные у них мало. «Мысль была такова: вы должны быть активны в поисках разведывательных сведений, а как мы сможем найти этих людей, если не будем выходить и искать их?» — воспрошал офицер сил спецопераций, который в тот период времени находился в Баграме. По его словам, у рейнджеров там было мало работы, поэтому в оперативной группе «придумали идею т.н. “Плана действий рейнджеров”[128], в соответствии с которым рейнджеры должны были заходить в кишлак, встречаться там со старейшинами и потом, как бы проходя от двери к двери, смотреть, что происходит». По его словам, это были операции, больше подходящие для спецназа, чем для молодых, агрессивных рейнджеров, и они не приносили никаких ценных разведданных.

Однако один из боевых выходов рейнджеров 22-го апреля 2004 года стóил жизни самому известному военнослужащему полка,