Шрифт:
Закладка:
Князь повёл вниз, и Варда вновь стали покидать силы. Неизбежность страшной пытки давила вместе со стенами, заставила тяжело дышать. Иллюзорная свобода только прибавляла сомнений, хотя разум давно отмёл любую попытку побега.
Мрачного подземелья не нашлось. Обстановка повторяла унылую простоту наземного здания, однако кое-что сразу бросилось в глаза – люди.
Гарольд с удивлением понял, что наверху практически не встречал людей за тридцать или совсем детей, только контингент примерно его возраста. А вот здесь заметил мать с грудничком и нескольких взрослых мужчин, что наводило на определённые мысли.
Идти пришлось недолго, но даже так, подземная часть здания впечатлила. В стальной двери открылось окошко, и на них уставились уставшие глаза. Ярослав приложил руку к слегка выделяющейся панели на стене, и только после этого щёлкнули засовы. В небольшой комнатушке за столом сидели две женщины разных возрастов. Обладатель притомлённых глаз поклонился и вопросительно посмотрел на князя.
- В пыточную.
Вард сглотнул, мелко задрожал, и едва переставлял ноги, идя словно в полусне. Вторая дверь открыла проход в тесный коридор с десятками таких же железных плит в стенах. Но пошли они в самый конец.
Затуманенный взор ещё не успел рассмотреть жутких орудий, а густой смрад гниющей крови уже едва не заставил согнуться от рвотных позывов. Реальность в очередной раз взяла верх над мыслями, заставила широко открыть глаза.
Гарольд вновь удивился. Круглая комната с высоким потолком оказалась ярко освещена, и совершенно не внушала страха. На одной из стен расположилось несколько свёрнутых в мотки кнутов, пара плёток, да несколько кинжалов, похожих на ритуальные. По центру вместо пола виднелась железная решётка в форме пентаграммы с множеством завитушек. Над ней слегка покачивалась верёвка с петлёй, и вот она действительно вызывала некие жуткие ассоциации.
- Снимай верх и вставай в центр.
Вард сглотнул, забыв и об отвратительном запахе, и о тошноте. В животе зашевелился предательский страх. Он шагнул назад, смотря только на движения петли, и упёрся в знакомые формы. Две руки подтолкнули вперёд под раздражённое змеиное шипение:
- Пошевеливайся, кретин.
Очередное оскорбление подействовало отрезвляюще. Гарольд до боли стиснул кулаки и твёрдо шагнул вперёд. Ему очень хотелось, чтобы стервы здесь не было, не желал демонстрировать слабость, дать Суке почувствовать удовлетворение, победу. Однако гордость затмевал голос разума – он уже проиграл. Раз за такой проступок дали всего пятёрку, значит это будет поистине ужасно.
Тем не менее, дрожащие пальцы начали расстёгивать пуговицы. Вард огляделся в поисках места для вещей, и сразу встретил насмешливый, предвкушающий взгляд Марины. От внезапного прилива чистейшей ненависти потемнело в глазах, чего раньше никогда не случалось. Хотелось удавить Суку собственными руками, а злое бессилие душило подобно аркану. Не в силах сделать что-либо, Вард мог положиться только на одно – наглость. Сбросив жилет и рубашку, аккуратно сложил их, и повесил на плечо Марины. Лицо девчонки ничего не выражало, когда Гарольд отвернулся. Но не успел сделать и двух шагов, как сзади послышался шумный, гневный выдох, бальзамом пролившийся в уши. Это была война!
Он против воли оскалился, и заметил едва приподнявшуюся бровь удивительно терпеливо ожидающего князя. Подавив неожданный приступ веселья, голову посетила ещё одна гениальная идея. Уже громыхая каблуками по решётке, он спешно снял пояс, сложил вчетверо и закусил, протянув подрагивающие руки вперёд. Садист никак не отреагировал на его действия, и стянул петли на запястьях.
Кожу ожгло и сдавило, когда верёвка резко взметнулась вверх, а затем разделилась надвое и потянула руки в стороны. Гарольд встал на цыпочки, чтобы связки не порвались от натяжения. Воздух мерзко холодил вспотевшее тело, заставил крупно дрожать, хотя Юноша прекрасно понимал, что вовсе не прохлада тому виной.
Ярослав пропал с поля зрения, и звуки шагов внезапно стали оглушительными. Гарольд с огромным трудом подавил желание обернуться, не посмел дать Суке увидеть ужас на его лице. Во рту образовалась пустыня, и он нервно хихикнул:
«Зато не забрызгаю всё слюнями!»
Звук рассекаемого воздуха и щелчок заставили вздрогнуть всем телом, напрячься, но боль так и не пришла. Вард не знал, был ли это разминочный удар или же садист так развлекался. Да только сделать ничего с этим не представлялось возможным.
Гарольд не услышал ничего, а боль тысячами раскалённых кинжалов впилась в спину, затопила сознание целиком, вымела прочие мысли. Верёвка перетирала кожу, пока жертва палача бессмысленно трепыхалась. Судорожные вдохи и выдохи, да сдавленное мычание – вся оставшаяся в этот миг свобода.
Казалось, прошла целая вечность во тьме, когда второй меткий удар высек искры из слезящихся глаз. Вся напускная гордость и злость оказались мигом забыты, осталось только желание избавится от пытки, которая и не думала прекращаться.
С точностью метронома кнут прочертил третью линию, и забившийся в путах Вард расслышал отвратительный звук разошедшейся плоти. Горячая жидкость казалась кислотой, когда задевала пылающие полосы. Он без сил повис на верёвках, пот и слёзы размыли взор, хотя глаза и так не видели ничего, кроме ночной темноты. Челюсть сводило от перенапряжения, но зубы так плотно впились в кожу, что ремень не мог выпасть.
Взрыв миллионов звёзд не дал уйти в забвение, яркой вспышкой ворвалось в мозг невыносимое жжение раздираемой плоти. Гарольд выгнулся дугой, закричал охрипшим горлом, и вновь опал. Силы совершенно покинули его. Мыслей не осталось совершенно, только мука держала в сознании.
Последний удар перечертил спину, как и вину за дерзость. Вард едва слышно захрипел, не поднимая головы. Он не мог шевельнуть даже пальцем, только крупно дрожал.
- Надеюсь, вы удовлетворены?
Голоса звучали приглушенно, а слова не находили никакого отклика, словно набор бессвязных звуков.
- Да.
- Хорошо. Вынужден напомнить, что на этом конфликт исчерпан. Если вы продолжите провокации в его отношении, так или иначе, рискуете оказаться в этих стенах в иной роли. Чего мне очень не хотелось бы. Это ничтожество не стоит такой цены.
- Благодарю, князь.
- Тогда, в знак доброй воли и великодушия, доставьте его в лазарет. Не забудьте передать слова Стефана о наказании.
- Обязательно.
Глава 7
Сознание плавало в яростном море страданий. Качалось на бурных волнах муки, где на гребне леденящий ветер иногда приносил отголоски речи, врезался в
