Мейке осматривает чердак, уперев руки в бока. Она набирает побольше воздуха, чтобы прогнать страх и привести мысли в порядок. Но страх не отпускает.

– Остаётся только ждать, когда вернутся родители. Колдовство, не колдовство – рано или поздно они должны прийти домой и нас освободить. Сем, Леон, ваша мама так волновалась, перед тем как уйти, она должна вернуться вовремя. Я только не знаю, как мы всё это объясним, если окажется, что окна и двери на этот раз откроются.

– Я бы согласился выглядеть дураком. Это лучше, чем если тебя проглотит дом, – бормочет Леон.

– Проглотит? – хохочет Сем. – Что за странное выражение, братец?

– Это же чувствуется, верно? – спорит Леон. – Нас проглотили и съели, как кит в той книжке.

– В какой книжке?

– В книжке про человека, который хотел победить большого кита. Знаешь такую? Кончилось тем, что зверь его проглотил.

– То зверь из книжки, Леон, – подчёркивает Сем. – А это дом из кирпича и цемента. Он есть не может. И души у него нет.

– Да? Кто бы говорил. Эти камни нас поглотили, и дом нас никогда не отпустит. Вот почему мы не можем отсюда выйти. Это моя теория, хотите верьте, хотите нет! – кричит Леон. – Думаете, я маленький, а я уже вырос. И читаю побольше твоего, Сем.

– Ты когда-нибудь читал про дом, который ест людей? – забавляясь, спрашивает Сем.

– А что тут такого? А у тебя какая теория? Учёные и похищение лунатиком? Забудь. Она ничего не объясняет. Нет, это так себя ведёт дом, и ничто больше. Заколдованный дом. С ведьмами. Зови, как хочешь.

– Леон прав, – бурчит Элизабет. – Мы словно Гензель и Гретель завязли в пряничном домике. Только вместо ведьмы много стен. Холодок, кстати, чувствуете?

– Он идёт от чердака над нами, – улыбается Сем и показывает на крышку люка, ведущего в отдельную закрытую комнату.

– Что это? – удивляется Мейке.

У них в доме такого нет.

– Ещё один чердак?

– Да. Ещё одно хранилище мусора. Когда мы въехали, он уже был. Папа собирался там хранить рождественский хлам и чемоданы, когда перестроил чердак. Это его изобретение.

– А оттуда можно попасть на крышу? – с любопытством спрашивает Элизабет. – Ты туда заглядывал? Может, там окошко.

– Ты сумасшедшая? Там ничего нет. Тот чердак полностью закрыт, поверьте. С тех пор как мы переехали, туда никто не лазал. Даже папа.

– Но воздух-то идёт как раз оттуда, – сообщает Мейке. – Оттуда дует ветер. А значит, возможно, выход там. Можно выбить черепицу и выбраться на крышу.

– И сломать шею?

– Нет, есть одна хитрость, – улыбается Мейке. – У спальни родителей снаружи есть балкончик, верно? Если вылезти через ту дыру и сползти по крыше, попадём на балкон.

– Мейке, это безумие, я не собираюсь ломать шею.

– Может, хотя бы проверим, что не пролезем на крышу? – настаивает Элизабет. – Леон, иди сюда.

– Зачем?

– Надо кого-то поднять до того чердака, а ты самый лёгкий. Если Сем тебя поднимет, ты схватишь тот крюк.

– А вдруг там что-то странное? – сморщившись, спрашивает Леон.

– Что там может быть, если никто не может ни войти, ни выйти, – отвечает Сем. – Эл права. Иди, заберёшься ко мне на плечи.

С небольшим усилием Сем поднимает брата и подносит его к чердаку. Как только Леон тянет за крюк, люк открывается.

В то же время друзья слышат скрипучий страшный звук и замирают. Кажется, пол царапают острые когти. В тени чердака над ними двигается что-то чёрное.

– Леон, закрой чердак! – кричит Мейке, но уже слишком поздно.

Тёмная тень ныряет вниз, пролетает мимо Элизабет, потом летит вниз.

В лунном свете, сияющем через окна чердака, дети видят, кого освободили.

Огромную ворону.

12

– За ней! – кричит Сем.

Он быстро опускает на пол Леона и сбегает по лестнице вдогонку за вороной. Мейке испуганно мчится за ним, хотя предпочла бы оставаться в стороне.

Чёрная птица летит по дому, будто точно знает, куда ей нужно. Иногда она задевает крыльями стены, но не останавливается.

Птица стрелой пролетает через коридор, мимо спален и опускается на первый этаж. Там летит прямиком в пустую гостиную, где испуганно визжат Мило и Фемке. Мило машинально закрывает собой сестру.

Сем первым вбегает в гостиную.

– Кыш!

Он поднимает руки и машет на птицу, отгоняя от брата с сестрой.

Ворона, похоже, не намерена ни на кого нападать. Она летает по гостиной и потом одним плавным движением садится на старый сундук и замирает, разглядывая детей глазами-бусинками.

В комнате воцаряется тишина. Ни ворона, ни дети не шевелятся.

– Почему она ничего не делает? – шепчет Элизабет.

– Бедняга долго сидела взаперти на чердаке. Просто чудо, что она жива. Невероятно, – отвечает Сем.

Мейке понимает, что дала волю воображению. Ворона вовсе не кажется огромной, как она сначала подумала. Обычная ворона, каких много бывает осенью в парке, ищут что поесть.

– Сем, давай поймаем её и выпустим, – просит Леон.

– Как, умник? Окна не открываются, – фыркает Мило.

– А ты можешь предложить что-нибудь получше?

– Пусть сидит на сундуке. Она и мухи не обидит.

– Я эту птицу боюсь. И Фемке тоже, – шепчет Леон.

– Ты всего боишься, братец.

– Не так.

– Так. Боишься до смерти.

– Народ, перестаньте! – суровым голосом прекращает перепалку Сем. Леон показывает старшему брату язык. – У нас есть о чём беспокоиться кроме ваших вечных стычек. Какой смысл ловить ворону? Лететь-то ей некуда. Оставьте птицу в покое.

– Лучше бы она сидела в другой комнате, – нервничает Мейке. – Даже если это обычная ворона, она меня пугает.

– Не вижу от неё вреда. И потом, ловить её всё равно нечем. Так что сделать ничего нельзя.

– Ты хочешь оставить её здесь? – дрожа, спрашивает Элизабет. – А вдруг она откроет сундук?

– Ну да, мы не можем, а птичка откроет. Вороны не настолько умны, – возражает Сем.

Слова ещё не растаяли в воздухе, как ворона забирается на сундук и, к всеобщему удивлению, стучит три раза клювом по замку, который не смог открыть Сем. Он-то думал, что без ключа не открыть. А нужно было всего лишь постучать по замку клювом.

Замок открывается, крышка сундука поднимается, и птица взлетает. Она летит из гостиной в прихожую, где садится на напольные часы. Через мгновение начинается настоящее светопреставление: часы с кукушкой, стоящие в прихожей, издают громкий шум. В то же время оживают и другие часы, поменьше, рядом с сундуком. С адским звуком просыпаются часы в кухне. Словно заведённые невидимкой, одновременно начинают тикать часы, разбросанные по всему дому.

Ворона взлетает. Сундук по-прежнему открыт. Стрелки часов с кукушкой