Трюс сунула его пистолет себе в карман и плюнула в ладонь, которую Франс протянул ей для рукопожатия.

– Теперь ты доволен? – спросила Фредди.

Все еще с трудом дыша, без сил после стычки, сестры недоверчиво переглянулись. Что это за сопротивление такое? И какие планы у этого человека?

Они подняли с земли свои велосипеды и пошагали к дороге, постепенно заново обретая собственное достоинство. Когда они вышли из деревьев и кустов, то, не обращая внимания на боль, выпрямили спины и с высоко поднятыми головами двинулись по Вагенвег. В конечном итоге они сумели, объединившись, отбиться от человека, наставившего на них пистолет.

В другую эпоху они могли бы ударить ладонь о ладонь, прежде чем поехать обратно домой. Однако в их головах продолжал вертеться вопрос: если Франс действительно настроен настолько серьезно, если их действительно хотели проверить на готовность к исполнению сложных задач в Сопротивлении, то хотят ли они быть его частью? [66]

Глава 6

За несколькими показательными исключениями – главным из которых является забастовка в 1941 году, – сопротивление в Нидерландах в первые годы оккупации заключалось преимущественно в ненасильственных подпольных действиях, с которыми сестры Оверстеген и раньше были знакомы. Широкая и популярная антигерманская пресса продолжала публиковать многочисленные газеты, включая De Waarheid и De Vonk, которые Трюс и Фредди продолжали распространять, а также газеты Trouw («Вера»), Vrij Nederland («Свободные Нидерланды») и Het Parool («Девиз»). Подобных изданий – от настоящих редакторских до отпечатанных на домашних станках, простых листовок, новостных бюллетеней и т. п. – в период оккупации выходило около тысячи трехсот [67].

Подпольная пресса была важным источником информации в период оккупации. Как выразился один из современников, «в легальных газетах не было ничего, кроме пропаганды; немцы захватили все, что только смогли. Чтение нелегальной прессы имело для нас огромное значение во время войны. Она придавала нам силы. Я получал Trouw от одного соседа со своей улицы, а Het Parool мне доставляли к дверям. Мой отец, еврей, отказывался иметь с ними дело. Он боялся. Вот почему мы читали газеты тайком» [68].

Однако методы сопротивления начали меняться по мере развития военных действий и роста угрозы существованию и свободе Нидерландов. После Перл‐Харбора в войну в Европе вступили США, и бои на Восточном фронте тяжелым бременем легли на Германию, поэтому Третий рейх стал подтягивать дополнительные резервы. В Голландии началась реквизиция государственных ресурсов для финансирования и продолжения войны по нескольким фронтам.

Рейх стал эксплуатировать Нидерланды новыми и угрожающими способами. В декабре 1941 года от голландских мануфактур потребовали производить зимнюю одежду, чтобы немецкие солдаты не замерзли в России – и неважно, что голландцы при этом не обеспечивались теплыми вещами. Из-за дефицита редких металлов немцы конфисковали голландскую валюту – медные, никелевые и серебряные монеты сменились цинковыми. Вскоре немцы начали отнимать самое дорогое, что было у нидерландцев: полицейские в зеленых рубашках конфисковывали у них велосипеды для немецких военных. К концу 1942 года более ста тысяч велосипедов было отнято у голландцев в пользу вермахта, преимущественно для использования на Восточном фронте. А запчасти – шины, спицы и цепи – стали такой же редкостью, как зубы у курицы [69].

Запросы немцев выросли еще сильнее весной 1942-го, когда им потребовалась рабочая сила из оккупированных стран Европы. В Нидерландах в первые годы оккупации труд на немцев был преимущественно добровольным. Дальше была принята серия мер, которые грозили полностью поработить голландских рабочих.

В типичной германской манере эти меры вводились настойчиво, но постепенно. Сначала всем безработным в возрасте от восемнадцати до сорока лет было приказано зарегистрироваться в конторах по борьбе с безработицей. Дальше голландских работодателей обязали запрашивать разрешение на наем сотрудников до сорока лет. Очень скоро немецкие власти начали принудительно отправлять опытных рабочих на военное производство в Германию. Тех, кто не хотел служить рейху, отправляли в трудовые лагеря. Всего из Нидерландов в Германию в 1942 году было депортировано 162 тысячи рабочих [70].

Но хотя нацисты постоянно закручивали гайки, вооруженное сопротивление в Нидерландах развивалось медленно. Тому имелись объективные причины. Быстрая победа немецких войск и захват территории придавали любому сопротивлению оттенок безнадежности. А тот факт, что королева и правительство бросили свою страну, лишил сопротивление руководящего центра внутри Нидерландов.

Близость Германии и Нидерландов наряду с долговременными культурными узами, которые Германия продолжала эксплуатировать, заставила многих голландцев отказаться от активного сопротивления притеснениям. С учетом многочисленности NSB в Нидерландах многие в стране симпатизировали идеям немецкого национализма. Также в стране царили пораженческие настроения и предчувствие, что нацизм победит.

Росту сопротивления препятствовали и географические факторы, что подтверждают историки из Стратегической службы (ОSS), предшественницы ЦРУ во времена Второй мировой войны в США. «За неимением горных и лесных регионов отсутствовали территории, где могли бы укрыться большие группы партизан». Плоская местность с многочисленными реками и каналами «ограничивала передвижение проложенными дорогами, железными дорогами и мостами, которые немцы легко взяли под свой контроль, установив блокпосты и запретив свободное перемещение. Горючее стало дефицитом, и многие голландцы использовали для перевозок велосипеды, иногда даже без шин, для которых не хватало резины» [71].

Тем не менее постепенно в Нидерландах формировались независимые группы Сопротивления, которые затем сливались в отряды. Некоторые продолжали вести подпольную работу, направленную на ослабление последствий нацистских притеснений в стране. Другие сосредоточивались на помощи наиболее незащищенным членам общества от облав, арестов и депортаций – евреям, коммунистам, рабочим и вскоре ветеранам голландской армии.

Тысячи людей приходилось прятать от нацистов, и их нужно было кормить и беречь от опасностей. В результате активно развивалась рискованная деятельность, в которую впервые оказалась вовлечена Йо Шафт, когда украла удостоверения личности в бассейне в Харлеме для своих подруг-евреек. Теперь она воровала удостоверения, когда ездила на поезде из Харлема в Амстердам и обратно, пытаясь продолжать учебу в университете.

Помимо краж удостоверений и печатей, укрывания onerduikers и участия в выпуске подпольных газет и журналов голландское Сопротивление – подобно группе Франса ван дер Виля – постепенно переходило к жестким мерам в отношении немецких оккупантов.

* * *

Странная группа собралась в парке Кенау весенним вечером 1942 года. Двое взрослых мужчин, двое юношей и две девушки-подростка, куря сигареты, тихонько совещались в углу парка подальше от пешеходных троп – вблизи канала, медленно катившего свои воды среди зелени. Девочки Оверстеген знали Яна