Шрифт:
Закладка:
- Яснее некуда, - кивнул Давид.
Фальстрём и Луций удалились, а Мариус направился к каюте. Одни пассажиры выглядели расслабленными, другие - возбуждёнными и нетерпеливыми. Подуставшее после перелёта чутьё партизана в упор отказывалось распознавать среди них грядущих компаньонов. Давид воспринял это как знак: коль уж плыть осталось недолго, то лучше подремать. Когда же он вошёл в двухместную каюту, а она оказалась пуста, он окончательно утвердился в этом намерении. Запинав рюкзак под кровать, Давид завёл кают-будильник на полтретьего, плюхнулся на кровать и тут же вырубился.
Доспать до отведённого времени Давиду не удалось - около двух ночи в каюту кто-то вломился. Мало того что этот «кто-то» вёл себя не самым тихим образом - шуршал пакетами; врезал по тумбочке, едва не опрокинув лампу, - так у него ещё и рэпчина во всю из наушников наваливала. Первые пару минут Мариус пытался накрывать голову подушкой, но, когда сосед громко пшикнул газировкой, а потом ещё и смачно рыганул, его терпение пошло по швам. Давид рывком развернулся и... замер: на соседней койке сидел Коджо. Коджонс, мать вашу, Гуарри. Тот самый индийский прохвост. Запакованный в милитари-униформу, он попивал Кека-Келу и качал головой в такт долбящим из наушников гэнгста-басам. На пухлом носу красовался непременный «союзный» атрибут - очки в салатовой оправе.
- Ёу, бро... - завидев, что Давид проснулся, Коджо миролюбиво поднял ладони. - Извини. Не хотеть беспокоить. Я через час отчалить, ты потерпеть, окей? Пустой номер зато, можно девка приводить, трах-тибидох её киска делать.
Мариус пригладил усы, а заодно и ухмылку прикрыл: русский говор Коджо звучал так, словно тот начал постигать великий и могучий считанные месяцы назад.
- Ты с Фростом что ль? - уточнил Давид, смачно потягиваясь.
- Да-да, Фрост Фальстрём, - Коджо выключил наушники. - Ты тоже с Фрост?
- Типа того. Значит, коллеги.
Встав, Коджо протянул Давиду запястье цвета кофе: квадратный циферблат наручных часов пересекала трещина.
- Приятный знакомство, мужик. Я Коджо Гуарри, для братва - Коджо.
- Давид Гумерсиндо Мариус де Альварес. Сокращённо - Давид.
Мужчины скрепили знакомство крепким рукопожатием. «Выходит, он меня не знает... - докумекал Мариус. - Ну с этим-то бродягой хоть поугарать можно».
- Ты из Бангладеша? - осторожно поинтересовался он.
- Из Бангладеша, из Бангладеша, - эхом отозвлся Коджо, смачивая горло Кека-Келой. - Из его западная часть, которая ещё не вступить в Фея-Пангея... А ты меня знать? Я не припоминать, чтобы вместе грабить-похищать.
- Не-а, просто догадался.
- Значит, ты у нас догадливый. Или везунчик. Или и то, и другое. Найс. А ещё кого-нибудь из взвод ты знать?
- Только Фроста и Луция. Пока больше никого.
Сняв очки, Коджо уставился на стёкла и погрузился в размышления:
- Луций... Луций...
- Здоровяк под самый потолок. Ручищи, как брёвна.
- А, вспоминать Луций! Я наблюдать этот годзилла в холл лайнера. Мне от него хотеть кака давить. Такой по башка бить - будешь потом по полу зубы собирать. Бр-р-р, не хотеть с ним ссориться... - Коджо протянул Мариусу бутылку. - Газировка пить?
- Не, спасибо, - сев на край кровати, Давид стал обуваться. - А что насчёт тебя, Алладин? Уже выяснил, кто с нами на остров плывёт?
- Ещё как выяснил. Я одним из первых на регистрация прибыть. Народа много-много, причал полный. Но таких, как мы, от туристов сразу отличить - либо по палатке, либо по походный ботинок, - он покосился на обувку Мариуса и перешёл на заговорческий шёпот. - Можешь мне не верить, но Коджо видеть Альман Машаракти... Видеть его собственными глазами...
Исподлобья посмотрев на напарника, Мариус затянул шнурки потуже; постепенно всплывающие воспоминания начинали его и пугать, и смешить одновременно. Он даже на миг засомневался в природе их появления. «А вдруг я придумал воспоминания о тех воспоминаниях только сейчас, когда увидел Коджо? Может, то был сон во сне? Ок, ещё пару совпадений - и можно реально начинать париться».
- Машаракти? - переспросил Давид, будто опомнившись. - Тот самый Альман Машаракти, который из фольклорных страшилок?
Коджо скользнул прищуром по окну:
- Точняк, бро. Старик в жёлтый дождевик и повязка на глаза. Лицо белый, как у папуас. Его вести девочка; тоже дождевик, только малый рост и в медицинский маска. Я слышать, как они звать друг друга Третий и Пятая. От старика ещё сильно-сильно глина пахнуть. А потом они заговаривать с матрос. Альман к ним подойти, те уже хотеть звать охрана, но он что-то им шептать. Матрос молчать и слушать. Затем просто пропустить их. После этого ни и у кого из наших сумка не проверять. Это гипноз, Давид... - он многозначительно похлопал себя по лбу и вернул очки на нос. - Кстати, ты сам откуда? Эспаньол, итальяно?
- Бразилец, - усмехнулся Давид.
- Ого, так это недалеко. А ты хинди случаем не знать?
- Не-а.
- Может, английский?
- Английский знаю.
- Ха-ха, так что ж ты раньше-то не сказал? - Коджо расхохотался; английский его звучал куда увереннее, нежели русский. - А то ломаю тут язык, как школяр у доски. И на кой ляд Фрост заставил всех его учить? Падежи - так это вообще что-то с чем-то. И чип ретранслятора с собой не возьмёшь; камрады поговаривают, мол наш остров напрочь глушит всю электрику.
- Да, Фрост мне то же самое сказал. Ещё поведал, что остров пускает только особенных. И что там есть чем поживиться в плане кайфа.
Коджо одобрительно кивнул:
- Про наркоту и я слыхал. Есть теории, за каким хреном мы туда плывём?
- Да что-то с теориями пока не густо... Может, возводить наркофабрику? Или захватывать в плен какого-нибудь карибского генерала?
- Весьма правдоподобно, весьма. Но у меня есть идейка пооригинальнее. Походу, Фрост для нас хочет «Сытые игры» устроить.
- Вряд ли, - отмахнулся Давид, - иначе он не заставил бы нас покупать палатки. В подобных игрищах забота о ночлеге бойцов ни к чему.
- Надеюсь, ты прав. Я видел Сергея Басилова - того знаменитого русского неонациста, разыскиваемого за
