терракт 9 ноября. Ещё заметил мужика с Сак Янт на лбу, очень похожими на татухи капитана той частной военной корпорации из Индонезии. Если на острове намечаются разборки, то простым пацыкам типа меня придётся туго. А про Луция так вообще молчу: если дело дойдёт до рукопашной потасовки, он посворачивает нам бошки, как надоедливым енотам.

- Не дрейфь раньше времени, старичок... - успокоил его Мариус. - Мы с Фальстрёмом в Антарктиде воевали. Он и его замы не станут мочить нас почём зря.

Оставшееся время Давид и Коджо провели, либо болтая, либо куря на входе в каюту. Небо усеивали россыпи звёзд. Созвездия читались чётко, точно негативы чертежей. Необычайно большая луна отражалась в глади океана, как в зеркале - два безжизненных фонаря заливали палубу ночным серебром. В воздухе пахло солёной свежестью и свободой. Без десяти три мужчины вернулись в каюту за вещами. Коджо подозвал Давида:

- Бро, зацени-ка, что я прихватил.

Мариус обернулся: за рюкзаком спутника стоял небольшой красный чемоданчик с рукояткой из красного дерева.

- И что это за приблуда?

- Портативный патефон. Полностью механический, между прочим. Одной заводки хватает на полчаса. И качество очень даже неплохое, - Коджо погладил чемоданчик, словно пса. - Надеюсь, эти десять пластинок меня не задолбают. Я жить не могу без музона, братан. Как только слиняю с острова, выкуплю студию звукозаписи и запишу свой трэп-альбом. Фонк, битло, андеграундный флоу и всё такое. Давно пора завязывать с криминалом и начинать про него петь.

- Похвальное начинание, - скептично изрёк Давид, взваливая рюкзак. - А я турку с примусом взял. Так что с тебя музон, а с меня кофе.

Коджо довольно подмигнул ему:

- Базару ноль, мужик.

Внезапное появление некогда убитого сокамерника ещё сильнее воодушевило Мариуса приступить к миссии.

Вскоре они уже спускались на нижнюю палубу. На входе в спасательную шлюпку с цифрой 1 стоял Луций; у ног его лежал джутовый мешок. Надпись на брезентовой крыше лодки указывала на вместимость в двести человек. Заметив Коджо и Давида, Четвёртый присел на корточки и достал из мешка четыре пачки британских фунтов-пятисоток.

- Капитан сказал говорить это всем, кто собирается сесть в шлюпку, - Луций уставился в пустоту, словно зачитывал текст с невидимой брошюры. - Вы вернётесь в цивилизацию через девять дней. Огнестрельное оружие и электронную технику на остров брать запрещено. Капитан не несёт ответственность за вашу жизнь и ваше здоровье. Сто тысяч фунтов сейчас, четыреста на обратном пути. Если что-то не нравится, то кругом и шагом марш.

Мельком глянув на Давида, Коджо пожал плечами:

- Вещи собрать, к отплытию готов.

- Тогда держи и заходи, - Луций выдал Коджо две пачки фунтов и посмотрел на Давида. - Повторить, или ты готов озвучить ответ?

«Меня невозможно сбить с пути, потому что я не знаю, куда иду» - подумал Мариус, прежде чем кивнуть.

- Верное решение. Вот тебе на карманные расходы, - здоровяк всучил ему две оставшиеся котлеты. - Капитан внутри. Практически все в сборе. Устраивайтесь поудобнее, мы вот-вот отчалим.

Внутри шлюпки стоял лунный полумрак; белоснежный пластик переливался изящными иссиня-бледными спектрами. Кто-то смотрел в иллюминатор, кто-то перешёптывался с соседом. Одни копошились в рюкзаках, другие дремали. Народ шушукался, точно зрители перед спектаклем. Сидящий около входа мужик с до блеска выбритым черепом угрюмо взглянул на Мариуса и смачно харкнул на пол. Из-под воротника бушлата выглядывал уголок наколотой свастики. «Видать, тот самый скин Басилов» - подумал Давид, сверля его бронебойным ответным взором. Сразу за ним сидел ну до боли знакомый толстяк; Мариусу пришлось поднапрячь мозг, прежде чем он понял, что это Тони - тюремный повар, некогда толкнувший ему счастливый пакетик шмали. Тони посмотрел на него с безразличностью постороннего, и Мариус пошёл дальше. Азиаты, африканцы, латиносы, арабы, европейцы и даже две крепкие женщины-нордки с боевыми перчатками-рассекателями - взвод был собран по принципу «с миру по нитке». Других знакомых Давид в шлюпке не встретил. Почти половину мест занимали сумки и рюкзаки. Добравшись до пустой скамьи, он уже собирался сесть, как вдруг почуял запах глины. Аромат сырой земли так и пёр в ноздри. Мариус обернулся: на заднем ряду ютились двое в дождевиках. Борода того, что ближе к окну, была завязана в узел. Выбеленное лицо походило на ритуальную маску, а повязка на глазах и алая чалма придавали физиономии выражение полного похеризма. Старик улыбнулся, и Давид рефлекторно перевёл взгляд на его спутницу. Голову той скрывал жёлтый капюшон и медицинская маска, только пара широко распахнутых зелёных глаз внимательно за ними наблюдала. Мариус ажно передёрнулся. Сев на скамью, он придвинулся вплотную к иллюминатору. Коджо устроился рядом.

- Видел их, кореш? - прошептал он, пихая Давида локтем.

- Ага.

- А я ведь тебе говорил...

- Да я как бы и не спорил.

Сам же виновник торжества стоял в носу спасшлюпки, возле кабинки рулевого. Взгляд Фроста был устремлён к горизонтам океана, но Давид чувствовал, что Фальстрём уголком глаза да наблюдает за происходящим балаганом. Его водолазка и брюки уже успели передать эстафету штурмовой форме с углепластиковыми вставками. Когда в шлюпку забрались ещё пятеро незнакомцев, к Фросту подковылял Четвёртый. Что-то прошептал тому на ухо. Мариусу очень хотелось обернуться и ещё раз посмотреть на ту загадочную парочку, но, в очередной раз унюхав сырую глину, он передумал. Фальстрём бегло пересчитал прибывших. Выглянув наружу, он подал знак, и шлюпка стала опускаться на воду. Загудели электролебёдки. Народ попритих - в наступившем молчании чувствовалось неясное ожидание. «М-да уж, концентрация головорезов здесь бьёт все мыслимые рекорды». Вскоре шлюпка приводнилась. Щелкнули автоматические карабины, и они отшвартовались. Стоило Луцию залезть в кабинку штурмана, как под ногами ворчливо зарокотали моторы - шлюпка и лайнер стали удаляться друг от друга в разы быстрее. Лишь опустив взгляд, Давид заметил под скамьями множество вёсел. Не прошло и пяти минут, как «Кашалот» скрылся во тьме, и они остались наедине с безбрежным океаном. Молчал Давид. Молчал Коджо. Молчали те двое, что сзади. Молчал весь взвод. Фрост вытянул из чехла нож. Подцепив лезвием верёвку, на которой держался тент, он перерезал её:

- Прятаться под крышей, пока вокруг играет симфония ночной тиши - неимоверное кощунство... - он обернулся к пассажирам. - Те, кто у бортов: спустить тент!

Крайние, в том числе и Мариус, принялись послушно возиться с верёвками. Вскоре взвод уже плыл под открытым небом. Сидящий перед Давидом татаро-монгол