Питер снова уставился в пол, и Клара, зная, как он ненавидит разговоры на эту тему, чувствовала, как плачет ее душа, страдая за него.

– Ну, если ты отказываешься говорить…

– Если ты так ничего нам и не скажешь, – вмешалась миссис МакКарти, и Клара заметила, что в ее голосе куда больше доброты, чем у мистера Соммерсби, – то нам придется допустить, что все это просто… выдумки, просто какая-то чепуха…

– Это никакая не чепуха! – взорвался Питер. – Мой дядя мучает меня! Он делает мне больно! И это чистая правда!

Айвор, не выдержав, выскочил вперед, закрыв собой Питера.

– Я не понимаю, зачем вы снова подвергаете его допросу? Зачем вы его терзаете? Вам же все прекрасно известно!

– Но получается, что его слово против… – мистер Соммерсби быстро заглянул в свои бумаги, – против слова мистера Кортни, а это…

– Вы же сами сказали, что для вас благополучие детей превыше всего, – прервал его Айвор. – Я очень внимательно изучил Закон о детях – те, кто его составил, никогда не заставили бы ребенка вновь испытать весь этот ужас!

Он быстро глянул в сторону Клары, и она поспешила ответить на его взгляд: Спасибо тебе, Айвор!

Когда Питеру разрешили вернуться на место, он незаметно сунул Кларе свернутый в четыре раза листок бумаги.

Это тоже был комикс – точнее, одна сценка из него. Главный герой был в маске и в плаще с капюшоном, но, судя по волосам и платью, легко было догадаться, что это она, Клара. На полу, в ногах у нее лежал плашмя какой-то человек, а надпись в левом верхнем углу, заключенная в квадратик, гласила: «А между тем в одном из домов Лавенхэма собирались силы Добра…»

А в левом нижнем углу в тесном прямоугольнике крошечными, наползающими друг на друга буковками было написано: «Спасибо тебе за все».

Миссис МакКарти уже встала и объявила, что суду теперь понадобится несколько минут, чтобы вынести решение, и тут Айвор вдруг сунул руку в карман пиджака и крикнул:

– О, погодите! У меня же есть еще одно письменное заявление!

Он выждал, пока в зале установится тишина, и прочел:

Какого бы мнения вы ни были о мисс Ньютон…

Клара смотрела на Айвора во все глаза; она была совершенно озадачена. А у него, похоже, комок в горле застрял. Охваченный непонятным волнением, он так и не смог читать дальше, и тогда мисс Бриджес очень нежным движением вынула листок у него из рук и продолжила:

…о ее идеализме или о ее чрезвычайной наивности, дети для нее всегда, всегда были и остаются на первом месте.

Закончив читать, мисс Бриджес пояснила:

– Это письмо написано миссис Джуди Мартин, учительницей лондонской начальной школы «Ханиуэлл».

Клара не могла себе позволить сейчас разрыдаться, но сдерживалась с трудом, и плечи ее сильно вздрагивали от попыток держать себя в руках. Айвор не сводил с нее глаз, и взгляд его был исполнен сочувствия, а в глазах стояли слезы… Кларе очень хотелось обнять его, прижаться к его груди, как тогда на кухне, только теперь уж она бы ни за что ничего не перепутала и не назвала бы его именем другого мужчины. Однако ей оставалось лишь изливать свою бесконечную благодарность в робких улыбках и взглядах, а он не отрывал своих темных глаз от ее лица.

Рита снова выскочила вперед, таща за руку Пег, и заявила, гордо задрав носишко:

– Мы тоже хотим кое-что сказать!

– Ну, давай, Рита, говори! Что ты еще хочешь нам поведать? – ласково посмотрела на нее миссис МакКарти.

– Я хочу сказать, что мисс Ньютон заботится о нас, как самая настоящая мама! – И, высказавшись, Рита тут же сунула в рот большой палец, словно поставив в конце этого, самого сладостного для Клары, признания жирную точку.

Глава пятидесятая

В итоге было решено: дяде Питера в усыновлении мальчика отказать и запретить любые контакты с ним.

Мисс Ньютон разрешить вернуться в «Шиллинг Грейндж» и возобновить с ней бессрочный контракт.

Алекс не расслышал, и ему показалось: бесконечный. Он был потрясен!

Мисс Ньютон должна была впредь незамедлительно сообщать Совету о любых случаях нарушения порядка и неподобающего поведения – тонкий эвфемизм, если он в подобном случае вообще возможен. Никаких «если», никаких «но» и никаких укрывательств.

Ни одно из зачитанных ранее свидетельств было решено в расчет не принимать. Мало того, их сочли возмутительными попытками очернить достойного человека.

Миссис МакКарти, взяв двумя пальцами кусочек «кокосового льда», приготовленный Морин, восхитилась:

– М-м-м, это мне больше всего нравится! Морин, ты непременно должна дать мне рецепт.

Морин, страшно польщенная, тут же согласилась.

– И, может быть, наконец-то можно поставить бедной мисс Ньютон телефон? – воскликнула миссис МакКарти. – В конце концов, у нас 1950-й год наступает! Нельзя же каждый раз заставлять ее таскаться туда-сюда по улице в халате и в шлепанцах, как только у нее возникнет необходимость связаться с внешним миром! – И миссис МакКарти, повернувшись к Кларе, с улыбкой сказала: – Ну вот, можете пойти и сообщить вашему милому хорошие новости.

– Он не мой милый. – Клара залилась румянцем, прекрасно понимая, кого миссис МакКарти имеет в виду.

Миссис МакКарти рассмеялась и снова принялась за «кокосовый лед». Потом заметила:

– Боюсь показаться бестактной, но, по-моему, ваш сосед, мистер Дилани, в вас влюблен.

Клара тщетно попыталась сохранить непроницаемое выражение лица, но, чувствуя, что у нее ничего не получается, пискнула:

– Почему вы так думаете?

– Да я не думаю, а просто знаю.

– А я, например, не знаю даже, где он сейчас…

– Он на улице, – вмешалась Морин, явно желая помочь. – Идите, идите, мисс Ньютон. Айвор просто с ума сходит, так за вас волнуется.

– Ах ты, цыпленок! Нет, я непременно должна поближе познакомиться с этими детьми. – И миссис МакКарти, покончив с «кокосовым льдом», хлопнула в ладоши и уверенным «директорским» голосом провозгласила: – Дети, пожалуй, нам пора немного развлечься! Кто из вас знает, как танцуют «ламбет-уолк»?[27]

Первой подняла руку Пег.

А Клара бросилась по коридору к лифту, вызвала его, и, как только дверцы кабины перед ней отворились, она с ужасом увидела перед собой Джулиана. Впрочем, при виде Клары выражение его лица ничуть не изменилось. Когда она вошла, он лишь вежливо спросил:

– Какой этаж?

– Первый, пожалуйста.

Клара судорожно пыталась придумать, что бы еще сказать, но слов не находила. Интересно, думала она, а он знает, что я остаюсь в Грейндже? Нет, вряд