Шрифт:
Закладка:
И Морин крепко ее поцеловала.
А играть на фортепиано собиралась Рита. Она обвела зал строгим взглядом и, убедившись, что завладела всеобщим вниманием, провозгласила:
– Вообще-то, больше всего мне хочется котенка. Или щеночка.
– Рита, возьми себя в руки! – Айвор решительно подвел ее к пианино и усадил на табурет. – И продемонстрируй суду присяжных то, что собиралась.
– Я вовсе не собиралась.
Айвор кашлянул.
– То, что, по твоим словам, ты хотела бы им показать… помнишь?
– Это, пожалуй, тянет на дисциплинарное взыскание… – осторожно высказался мистер Соммерсби.
– Нет, это как раз чисто дисциплинирующее воздействие на ребенка, – тут же остановила его миссис МакКарти. – Вспомните, мы ведь ставим во главу угла именно благополучие детей и их правильное воспитание.
Алекс стоял рядом с Кларой, и она шепотом спросила у него:
– Ты что, тоже играть собираешься?
– Ну что вы! Я по-прежнему ни одной ноты правильно взять не способен, – тоже шепотом ответил он.
– И я тоже! – призналась Клара.
– Миссис Кардью говорит, что мне медведь на ухо наступил. Она никогда не встречала человека с таким полным отсутствием музыкального слуха! – прибавил Алекс даже с некоторой гордостью.
– Вряд ли ей следовало так говорить…
– Но ведь это же правда! Да вы не расстраивайтесь. Зато я во многом другом могу быть успешным.
Клара тихонько рассмеялась и обняла своего маленького философа за плечи. Невероятно, но теперь она уже почти наслаждалась этим устроенным над ней судом.
Рита сыграла «К Элизе» Бетховена. Играла она очень хорошо, и Клара была поражена тем, какие успехи сделала эта малышка. Если в обычных обстоятельствах она могла быть ревой и занудой, то за фортепиано у нее проявлялся прямо-таки бешеный темперамент. Торнадо! Закончив играть, она с достоинством поклонилась – раз пять, шесть или даже больше – и крикнула: «А теперь очередь Пег!», не дав Айвору открыть рот и что-то объяснить.
У Клары даже на мгновенье мелькнула мысль: а что, если Пег снова заговорит? Что, если она приберегала свои драгоценные слова для такого случая, как сегодня? Воспоминание о том, как Пег тогда сказала: «КО-О-ВЫ!», было для Клары одним из самых радостных.
Но Пег ничего говорить не стала. Они с Ритой одновременно и весьма ловко прыгали через веревку, со стуком ударявшуюся об пол, и Рита громко произносила в такт слова считалки:
– Мишка Тедди, мишка Тедди, повернись! Мишка Тедди, мишка Тедди, улыбнись!..
Пег, разумеется, молчала, но на лице у нее сияла счастливая улыбка. Клара была растрогана до слез. Дорогая, милая Пег, она все сумеет, все у нее будет хорошо в свое время!
– У-уфф! Ну, раз я заодно еще и ведущая, – сообщила всем Рита, – то сейчас… – Кларе показалось, что судебный процесс над ней начинает превращаться в настоящее «Рита-шоу», но господа заседатели, похоже, ничего против не имели, к тому же Рита и впрямь оказалась настоящей актрисой. – Сейчас мы увидим фокусы! Билли и Барри! Знаменитые фокусники!
Билли и Барри, порозовев от смущения, вышли вперед. Большая редкость, заметила Клара: оба одеты вполне аккуратно – в некую разновидность школьной формы, но рубашки заправлены, ботинки начищены, и вообще все вполне пристойно. Волосы они обильно смазали «бриль-кремом». Билли продемонстрировал присутствующим пустую шляпу-котелок, Барри – некую «волшебную» палочку. Они даже мистера Гуджа заставили все это хорошенько осмотреть. Мистер Соммерсби сперва выглядел раздраженным, но затем вдруг рассмеялся и сказал, что его отец частенько показывал всякие такие штуки, когда служил в железнодорожной охране.
Затем возникла некоторая суета, и под шумок из шляпы был извлечен кролик. Настоящий живой кролик! Все захлопали, миссис МакКарти громко ахнула, а Рита схватила кролика и прижалась к нему лицом.
– Я, кажется, узнаю этого кролика, – шепнула Клара, наклоняясь к Аните.
– Пора ему отрабатывать свое содержание, – одними губами прошептала в ответ Анита.
А Клара по-настоящему наслаждалась этим представлением. Даже если она проиграет, то, по крайней мере, пойдет на дно с высоко поднятой головой.
Наступила очередь Питера, но он пока не двигался с места. Стоял и молчал, низко опустив голову. Клара заметила, что и он тоже постарался принарядиться. Интересно, где он раздобыл эту одежду? Впрочем, догадалась она, это же галстук Айвора! Ну и остальное, вполне возможно, тоже из его гардероба. Сможет ли она когда-нибудь отблагодарить этого человека – за все?
Питер вытащил несколько своих комиксов, сложил их веером и сказал, мучительно краснея:
– Это я сам нарисовал. Для мисс Ньютон.
Питер? Питер сделал это для нее? Уж она-то знала, каких усилий ему стоило даже просто выйти сейчас на середину зала и стоять там перед всеми этими людьми. Клара в волнении даже глаза рукой прикрыла, с огромным трудом сдерживая слезы.
Миссис МакКарти с растерянным видом задавала какие-то вопросы. Мистер Гудж выглядел откровенно раздраженным. Мистер Соммерсби лениво перелистывал страницы комиксов. Потом все умолкли, и какое-то время в комнате слышался только шелест страниц. Пожалуйста, только не прогоняйте его, не пытайтесь от него отделаться, – безмолвно молила Клара. – Только не сейчас, Питер этого не вынесет. Он заслуживает куда лучшего отношения – от нас всех.
– И что это доказывает? – спросил, наконец, мистер Соммерсби.
– То, что мисс Ньютон всегда меня поддерживала, – сказал Питер. Он говорил тихо, но с уверенностью, какой Клара раньше в нем не замечала. – Она узнала, что мне нравится рисовать, и помогла мне. В последнее время мне нравятся мультипликации, шаржи, комиксы, и она сказала, что поможет мне наработать определенный опыт, мне ведь на будущий год четырнадцать исполнится.
– На таких картинках на жизнь не заработаешь…
– Вообще-то вполне можно и заработать, – возразила Клара.
– Это правда, – поддержала ее миссис МакКарти. – У меня племянник – художник. И я бы, конечно, не назвала его богатым человеком, однако он вполне…
– Ты бы лучше сказал, что именно мисс Ньютон здорово тебя подвела. Так ведь? – снова заговорил мистер Соммерсби. – Попыталась поссорить тебя с дядей. Выступала против твоих к нему визитов. А теперь препятствует твоему усыновлению, хотя дядя – твой единственный живой родственник.
У Питера пылало лицо. На Соммерсби он не смотрел. Он явно боялся поднять глаза.
– Мы доверили ей заботу о тебе, однако она…
– Она совершенно ни в чем не виновата! – выкрикнул Питер.
– Но почему
