больших озер, не слишком подробно описывала содержание этих новинок. Но он рассказывал читателям о своем опыте в качестве специалиста в области проектирования и строительства мельниц, и в частности, о собственном вкладе в применение ветроэнергетики в дренажных проектах[1631]. В 1697 г. появился первый голландский трактат о судостроении, написанный практикующим кораблестроителем Корнелисом ван Иком из Роттердама. Помимо ссылок на иностранные авторитеты и нескольких замечаний о важности формального обучения, а именно знаний в области математики, он содержал обширный обзор методов судостроения, разработанных специализированными кораблестроителями Голландии. Обучение в процессе создания было, по мнению ван Ика, незаменимым источником знаний о строительстве кораблей[1632].

Тем не менее создание и рост технологических знаний в Северных Нидерландах никогда не были в чистом виде результатом обучения в процессе использования и обучения в процессе создания. Прежде всего, знания в одной отрасли деятельности могут питать знания, накопленные в другой. Знания могут развиваться благодаря появлению связей между теми сферами, что ранее казались несвязанными. Развитие технологии ветряных мельниц в Нидерландах, как мы видели, извлекло выгоду из примера технологии водяных мельниц. Применение водяных колес в промышленности может служить примером использования энергии ветра. Недавно разработанные механизмы ветряных мельниц могут быть перенесены из одной ветви ветроэнергетики в другую. Другие отрасли деятельности также выиграли от такого рода взаимосвязей. Например, производители табака приняли нововведения, которые были впервые использованы в садоводстве. Методы восстановления железных чайников кипячением мыла оказались полезными и для восстановления поврежденных пушек.

Как было показано в предыдущих разделах, посвященных защите и вознаграждению изобретательской деятельности и инфраструктуре знаний, возник еще один способ технологического обучения. Появление в патентных заявках чертежей, запись и передача технологических знаний в печати или рукописи (особенно в тех областях, где требуется определенная степень математических знаний и навыков), более широкое использование моделей в качестве средства визуализации устройства и работы технологических конструкций или изделий, рост учреждений технического образования всех видов – все эти тенденции указывают на то, что знания были на самом не только результатом личного опыта. Знания в какой-то степени становились объектом. Знания могли в какой-то мере существовать независимо от людей, которые их создали или использовали. Технологическое обучение в Нидерландах частично осуществлялось посредством формального обучения и экзогенных источников знаний, которые приобрели важное значение. Или, если сформулировать это в терминах Мокира: омега-знание стало более доступным, и потоки информации между областями «омега» и «лямбда» стали более интенсивными.

Вообще говоря, формальное обучение может приводить к дальнейшему развитию технологических знаний несколькими способами. Оно может ускорить передачу знаний, облегчить использование накопленных знаний, зафиксированных в рукописной или печатной форме, облегчить применение человеческих талантов в разнообразных областях и способствовать перетоку знаний из одной отрасли деятельности в другую. Но вряд ли до 1580-х гг. какой-либо из этих результатов был заметен в Северных Нидерландах. Влияние формального обучения едва ли можно видеть даже в тех отраслях деятельности, которые были в авангарде тенденции к формализации. Научные труды Вьерлинга по гидротехнике, еще не завершенные в момент его смерти, остались неопубликованными. Хотя автор был знаком с гуманистической культурой – свидетельством чему несколько цитат из Като и Овидия и ссылка на профессоров гражданского права в Болонье[1633], – он не позаимствовал у древних авторитетов ничего, касающегося искусства строительства дамб. Цеховой староста из Стинбергена ничего не мог узнать о дамбах у какого-нибудь выдающегося римлянина. В навигационных технологиях переход от устной передачи знаний к письменной до некоторой степени начался задолго до 1580 г. Некоторые из rutters[1634], которые появились в печати в 1580-х гг., распространялись в рукописном виде задолго до этого[1635]. Еще в 1544 г. автор первого опубликованного в Голландии учебника по искусству навигации Onderwijsinge vander zee/om stuermanschap te leeren заявил, что любой, кто хочет стать штурманом, должен начинать с обучения чтению и письму[1636]. Но распространение нового типа обучения навигационной технологии было еще ограниченным, а его влияние на создание новых знаний по-прежнему мало.

Тем не менее примерно после 1580 г. этот процесс начал интенсифицироваться. Важность формального обучения и экзогенных источников знаний значительно возросла. Самое поразительное в 1580-х и 1590-х гг. – это, во-первых, внезапное распространение новинок во многих сферах деятельности; во-вторых, степень, до которой создатели этих новинок были знакомы с идеями или действиями друг друга: они зачастую осознанно задумывали свои решения в ответ на усилия других изобретателей или в сотрудничестве с ними; в-третьих, тот факт, что передача и создание знаний в этих отраслях уже не были прерогативой специалистов-ремесленников, – знания все чаще поставлялись людьми извне. Появилось социальное взаимодействие с участием людей разных профессий и географических регионов. Плотники, каменщики, штурманы, военные, геодезисты, инженеры, математики и представители местных элит стали разговаривать друг с другом. Граждане Делфта, Лейдена, Роттердама, Энхуизена или Амстердама нашли друг друга в общем техническом деле.

В 1580-х гг., как вспоминал инженер и математик Симон Стевин в своей Nieuwe maniere van sterctebou door spilsluysen в 1617 г., «главные плотники часто говорили о шлюзовых воротах, которые позволяли бы кораблям проходить с поднятыми мачтами». Когда он обсуждал этот вопрос с Адрианом Янсом, городским плотником Роттердама, и Корнелисом Диркзоном Муйсом, городским плотником Делфта, «каждый из троих сказал, что придумал нечто, по его мнению, полезное», и они согласились объяснить свои изобретения друг другу «при условии, что если последуют прибыль или убыток, то они разделят таковой поровну и будут сотрудничать друг с другом»[1637]. Хотя каждому из них действительно удалось разработать новый тип шлюзовых ворот, который мог бы предложить решение задачи, на которую указали главные плотники (как видно из иллюстраций к книге Стевина), лишь Адриан Янш подал патентную заявку и получил в 1594 г. патент на свое изобретение[1638].

Однако эти изобретатели занимались не только шлюзовыми воротами, и не только они в Голландии предпринимали согласованные действия ради решения тех или иных технологических задач. В 1583 – 1589 гг. Муйс получил четыре патента в Штатах Голландии и еще один в Генеральных Штатах на другие изобретения: два на грязевую мельницу и три на разного вида водоподъемные устройства, включая насос и ветряные мельницы, оснащенные совковым колесом[1639]. В 1584 – 1589 гг. он получил не менее 15 патентов на 12 различных изобретений, включая дренажные мельницы, насосы, дноуглубительные устройства и инструменты для буксировки судов через плотины или мелкие воды[1640]. Одно из этих изобретений тоже было частью совместного проекта. В 1588 г. Стевин заключил контракт с Йоханом де Гротом, будущим бургомистром Делфта, в котором они согласились поделиться правами и доходами от патентов на улучшенные