организации, такие как правительства городов, водохранилища, торговые компании, адмиралтейства, Голландские и Генеральные Штаты. Очень «рациональный», бюрократический характер процесса принятия решений в этих органах, возможно, способствовал использованию наиболее систематических, организованных, целенаправленных (следовательно, более прозрачных) способов создания знаний. Процедура проверки того, «работает» ли – и в какой степени работает – конкретное решение, стала более сложной в XVII и XVIII столетиях.

Существовали два основных способа. Первый – контролируемое наблюдение (иногда в обстоятельствах, специально созданных для этой цели) того, насколько эффективно новое решение данной технической задачи, причем без какого-либо вмешательства внешних экспертов. Примером такой процедуры был подход, с помощью которого экзаменатор штурманов Амстердамской палаты Ост-Индской компании Корнелис Янс Ластман в 1649 г. определял эффективность нового метода уменьшения расхождения показаний стрелок компасов. Заметив, что показания разных компасов могут расходиться на несколько градусов, даже если стрелки этих компасов намагничены одним и тем же изготовителем, одинаковым способом и с использованием одного и того же образца магнетита, Ластман внес изменения в конструкцию компаса. В результате расхождение существенно сократилось – максимум до 0,75°. Впоследствии новая конструкция использовалась для всех компасов, что закупались Голландской Ост-Индской компании[1656].

Второй способ проверки включал в качестве дополнительных этапов оценку внешними экспертами, иногда – формальный эксперимент, а также этап дальнейшей доработки. Таким образом, принятие нового устройства или метода в качестве дополнения к некой сумме технологических знаний подвергалось формализованному поэтапному процессу проверки. Этот процесс был разработан примерно в 1600 г. благодаря усилиям правительства, направленным на поиск жизнеспособного метода определения долготы на море. И Генеральные Штаты, и Штаты Голландии, как я уже рассказывал, обещали большую награду изобретателю, который сможет продемонстрировать приемлемое решение для определения долготы. Оценка того, может ли то или иное решение быть признано «удовлетворительным» или нет, была делегирована экспертам. Всякий раз, когда правительственный орган в XVII и XVIII столетиях получал новое предложение по определению долготы на море (с просьбой о вознаграждении), он первым делом советовался с рядом людей, владевших теоретическими аспектами задачи. Этим теоретикам предлагалось рассудить, правилен ли основной принцип предлагаемого решения или нет. Впервые такой комитет был созван по просьбе Штатов Голландии в 1598 г. Следующим шагом выясняли мнение практикующих специалистов. Опытных штурманов просили доложить, будет ли предлагаемое решение работать, и полезно ли оно для моряков. Третий шаг – испытание на практике. Изобретатель нового способа вычисления долготы имел право на вознаграждение лишь в том случае, если было несомненно доказано, что его решение действительно работает[1657]. Этот последний этап мог повторяться несколько раз с последующими обсуждениями и разъяснениями. Лишь немногие из предлагаемых решений дошли до заключительной стадии. Метод определения долготы с помощью усовершенствованной методики «навигационного счисления» Яна Хендрикса Джаричса ван дер Лея был в 1618 г. подвергнут испытанию во время «экспериментального рейса» в северную Атлантику, специально организованного для этой цели. Морские хронометры, изобретенные Кристианом Гюйгенсом, были испытаны на кораблях Ост-Индской компании во время путешествия в Южную Атлантику в 1680-х и 1690-х гг. Инструменты для улучшения измерения скорости и дальности, разработанные Лиендертом Вермасом и Джаспером ван дер Мастом (которые, как и метод Джаричса, предположительно позволяли делать более точные вычисления), неоднократно испытывались на борту судов Ост-Индской компании в 1730-х гг. После каждого из этих испытаний проходили дебаты экспертов о точном значении полученных результатов[1658].

Такая же сложная процедура оценки, испытаний и обратной связи постепенно возникала и в области гидротехники, хотя здесь и не такого сильного стимула, как задача об определении долготы. В конце 1640-х гг. в Голландской Республике впервые прошла общественная дискуссия с участием внешнего эксперта о достоинствах нового устройства для поднятия воды. Эта дискуссия выросла из конфликта между главными землевладельцами Навардермера и голландскими совладельцами патента на новое спиральное колесо, разработанное англичанином Уильямом Уилером. Когда землевладельцы, которые договорились с совладельцами патента об установке копии устройства Уилера для осушения их польдера, высказали сомнения относительно его эффективности, совладельцы призвали инспектора Хенрикуса Андриша дать независимое суждение о силе и мощности нового типа колеса. Кроме того, они составили подробный ответ на все критические замечания, сделанные землевладельцами относительно применения их изобретения, и в 1649 г. опубликовали соответствующие документы по делу в отдельной брошюре. Кроме того, в 1667 г. Уилера и его сторонников выделил Хендрик Стевин в своем Wisconstigh filosofisch bedryf[1659].

Заметный вклад в становление процедуры создания знаний в области гидравлических технологий спустя полвека внес адвокат Николас Листинг. Не считая себя «своим человеком» в области строительства дамб, он тем не менее принял участие в обсуждении вопроса укрепления дамбы между Амстердамом и Муйденом, чтобы она могла противостоять водам Зёйдерзе. Фактически он очень много сделал, чтобы спровоцировать как можно больше ответов на этот вопрос не только от «хозяев и боссов», специализирующихся в вопросе строительства дамб, но и от широкой общественности и от высших властей Голландской Республики. Он попросил экспертного совета у архитектора и плотника, заказал создание модели для демонстрации, дал рекламу в местной газете, написал самому высокопоставленному публичному должностному лицу в Голландии – великому пенсионарию Антонию Хайнсиусу, показал ему и другим чиновникам Гааги образцы, и, наконец, придал всем своим мыслям и делам в этом вопросе публичный характер, написав длинный трактат, который увидел свет в конце 1702 г.[1660] Однако лишь в середине XVIII в. процедура оценки, испытания и обратной связи стала неотъемлемой частью процесса создания знаний в области гидравлических технологий.

Откуда практики формального обучения черпали новые идеи? Не основывались ли они на «Великих традициях» технологических знаний, накопленных в другие времена и в других местах? Но влияние величайших из этих «Великих традиций» на развитие технологических знаний в Северных Нидерландах в действительности было весьма незаметным. Классические примеры оказывали лишь незначительное влияние на развитие технологий в Северных Нидерландах. Древние технологии редко служили источником вдохновения для голландских изобретателей.

Это не значит, что на модели античности не обращали внимания или они не были известны. Напротив, с 1590-х гг. голландцы стали больше ориентироваться на классические образцы, чем когда-либо прежде. Строевая и боевая подготовка армии Штатов под командованием статхаудера принца Маурица и Виллема Лодвейка были организованы в соответствии с правилами, изложенными римскими авторами, такими как Вегеций и Элиан, и их переводчиком XVI в., ученым-гуманистом Юстусом Липсиусом[1661]. Инженер Йохан ван ден Корпут в 1590 г. спроектировал для Виллема Лодвейка осадную башню, смоделированную на основе turres mobiles античности, в 1592 г. ее впервые использовали при нападении на Стенвейк[1662]. Один из претендентов на патент на изобретение в 1608 г. телескопа, Якоб Метиус, утверждал, что восстановил «скрытые знания» по обработке стекла, которые были использованы некими «древними»[1663]. Ф.М.