что можно совершить лишь единожды, — с досадой произнёс слова Феанаро Орёл. — Для каждого есть вершина мастерства и подвига. После — затухание, угасание, тление. Но зачем всё это любящему сердцу? Зачем влюблённой женщине видеть, как её муж просыпается с криком, как молчит в компании бутыли вина, вспоминая мечты о подвигах и славных битвах, вместо которых получил предательские удары орочьих ржавых ножей? Зачем ей знать, как боль от ран каждый раз оседает где-то на дне души, копится там и напоминает о себе в самые неподходящие моменты? Выбравшие мир должны быть счастливы. Жаль, не все способны понять ценность покоя, не познав войны. А кто познал, тем уже поздно.

Стальные врата открылись перед воином, и белоснежный скакун ускорил галоп.

О главном законе Арды

Вдали тревожно шумел лес, над потемневшими кронами поднимались тучи, и стоявший на фоне угрожающего пейзажа одинокий путник показался жутким призраком.

Поначалу не рассмотрев сгорбленную фигуру и решив поскорее проехать мимо, направлявшиеся к западу от Химлада наугрим заговорили громче, чтобы можно было сделать вид, будто за собственными воплями не услышали просьб помочь, но вдруг молодой возница присмотрелся.

— Эй! Эол-кузнец! Ты что ль?

Телега остановилась, трое низкорослых бородачей спрыгнули на пыльную дорогу, на которой ветер уже начал крутить вихри. Солнце скрылось, тучи почернели.

— Я, — коротко ответил тёмный эльф, пожимая знакомым руки.

— Что это с тобой?

— Всё расскажу, если накормите и подбросите немного. Устал я.

— Да-а уж, — охнул самый толстый из наугрим. — Давай, залезай. Куда тебе?

— Тут недалеко, — лишь сев на скамью и укрывшись мягким одеялом, Эол сразу почувствовал, как клонит в сон. Сколько он не спал? Уже не вспомнить. — Давай на карте покажу.

— Хм, — возница удивился ещё больше, увидев цель пути, — а что там? Это ж вроде ничейная земля.

— Да, ничейная, — с трудом ворочая языком, выдавил слова изгой, — но у меня там домишко есть. Мой дом сожгли, жена с сыном уехали временно в это жильё. Я со всеми делами разобрался, вот… К ним еду.

— А, слышали мы что-то про двоих странников, — толстяк протянул эльфу хлеб с сыром, но Эол уже почти заснул и не отреагировал. — Говорят, день или два… или три назад ускакали из Разлива. А, ладно, спи. Потом поговорим.

Вдали громыхнуло, небо над лесом озарили вспышки молний, а на пыльную дорогу упали первые капли дождя.

Начиналась буря.

***

Когда стало ясно, что один из Орлов будет сопровождать до самого Ондолиндэ, Майрил вздохнул с облегчением — теперь мама почувствует себя в большей безопасности, ей проще будет оказать помощь и организовать отдых, а кроме того, время в пути значительно сократится, и в Гондолин пропустят без лишних вопросов.

— Кем ты видишь себя в Песне? — спросил на первом же привале Орёл, назвавшийся Серебряным Копьём. Авар, похоже, хотя внешне от Нолдор не отличить.

— Я не думал об этом, — Майрил, занимаясь одновременно палатками, костерком и приготовлением еды, посматривал на ушедшую к лошадям Ириссэ и старался не наговорить лишнего. — Но я многое умею, Келебрех.

— Защищать, отнимая жизни врагов?

Сын тёмного эльфа напрягся: по интонации Орла не было понятно, с какими эмоциями и целью задан вопрос, но в любом случае требовалось отвечать обдуманно.

— Пожалуй, стать воином я бы не хотел, — далеко не сразу произнёс он. — Я учился кузнечному делу в Ногроде, гномы в этом непревзойдённые мастера, поэтому я бы с радостью…

Майрил вдруг осёкся, увидев странно изменившийся взгляд Келебреха.

— Я сказал что-то не то? — осторожно уточнил Ломион. — Ногрод у вас не в почёте? Я слышал о спорах с Белегостом, но никогда не принимал ничьей стороны, просто так сложилось, что учился в Ногроде.

— Зачем ты передо мной оправдываешься? — Орёл посмотрел с ещё большим недоверием, чем раньше. — Тебе есть, что скрывать, и это видно, но не мне тебя судить, я лишь расскажу королю свои доводы и факты. Но если Песня примет тебя, и твой голос зазвучит в нашей симфонии, нам с тобой придётся часто встречаться у главы мастеров. И, знаешь, я привык доверять тем, кто рядом, но тебе не могу.

«Опять…» — слова Келебреха лишили желания бороться.

Конечно, не все жители Гондолина такие, но неужели мама права?

— Я просто не привык открывать душу, — попытался исправить ситуацию сын тёмного эльфа, только взгляд Орла снова обвинял:

«Оправдываешься!»

Выругавшись про себя, Майрил отбросил плащ и вытащил из ножен отцовский меч. Не для битвы — просто показать. Глаза Келебреха от изумления расширились. В них загорелся абсолютно искренний интерес.

— Что это? — тут же бросив все дела и, похоже, забыв, где, с кем и для чего находился, Орёл посмотрел восхищённо и одновременно с опаской. — Сталь? Или камень?

— Это сплав, — уклончиво ответил Ломион, не демонстрируя, как сильно рад перемене в отношении к себе. — Без железа. Давно, до рождения Итиль и Анар с неба упала звезда. Мой отец отыскал её, и это оказался кусок чёрного металла. Маленький, но очень тяжёлый. Позже выяснилось, что кусков было два. Взрывом от падения звезды повалило и обуглило лес, в земле образовалась воронка. Все боялись чёрной звезды, но не отец. Он сразу решил сделать нечто особенное из неё, но долго не мог расплавить. В конце концов ему это удалось при помощи самого дорогого угля и особых камней, и тогда началось творчество.

Келебрех смотрел на меч уже совершенно влюблёнными глазами, любуясь чёрно-белым клинком со снежинками и тёмными звёздочками.

— Отец не сказал окончательный состав, — намеренно загадочно произнёс Ломион, — однако я обязательно придумаю что-то не менее впечатляющее без использования падающих звёзд.

— Знаешь, — лицо гондолинского разведчика засияло, — я рад, что столь дивная вещь неповторима и окутана тайной. Её история прекрасна своей недосказанностью, и пусть так и остаётся.

Подошедшая Ириссэ села у костерка, сняла с огня кусочки мяса, даже не проверив готовность.

— Надо спешить, — сказала она очень серьёзно. — Иначе нас настигнет буря. Раньше времени.

— Здесь легко найти укрытие, — спокойно произнёс Келебрех. — Я хорошо знаю эти места.

— Нет, лучше не будем терять время. Интересно, — принцесса посмотрела в чистое небо, — неужели правда Валар совсем не следят за погодой Средиземья,