«Но память, как и смерть, неистребима.

Как дождь ночной по черноте стекла,

Кровавыми осколками рубина

Она на дно хрустальное текла».

— Проведите его к королю!

«Кровью памяти моей обрызган город!

Кровью памяти моей!»

— Ха! Благодарю, долбестный страж. Никогда ещё у меня не было столько свиты!

«Кровью…»

***

Ждать, когда сестра и племянник придут для разговора, оказалось невыносимо. Турукано снова и снова думал, правильно ли поступил, не поехав навстречу Ириссэ. Выбрав разговор без свидетелей, король надеялся, что таким образом сможет побеседовать обо всём, не скрываясь. Но почему же тогда сестра не приходит?

Время шло, попытки читать книги ничего не давали, и когда, наконец, появился слуга и сообщил, что принцесса с сыном ждут в кабинете, Турукано ощутил, как из-под ног уходит пол.

Именно сейчас король вдруг осознал в полной мере, что ему плевать на мнение подданных.

Закон Песни Гор будет нарушен. Такова воля правителя.

***

Когда пришлось одеться в белые шелка, Майрил растерялся. Он никогда такого не носил! И не собирался. Похоже, придётся привыкать и к этому.

Невольно сравнивалось поведение слуг отца и короля… дяди. Эльфы Ондолиндэ, каким-то образом оказавшиеся в подчинённом положении, не пытались соблазнять и предлагать себя хозяевам, не ходили безмолвными тенями, от которых исходила затаённая опасность. Понимание, что теперь надо жить, не оглядываясь и не ожидая подлости, с одной стороны радовало, но с другой — представить это и поверить в подобное положение вещей сын Эола не мог.

— Привет, Турьо, — прозвучал голос матери, когда в просторный светлый кабинет с огромными окнами зашёл король, и Ломион ощутил, как всё внутри похолодело.

Владыка Турукано! Да, это родич, но ведь сын тёмного эльфа никогда его не видел! Состояние, близкое к панике, лишило способности мыслить, и дальше всё получилось само собой: Майрил ринулся к королю и встал перед ним на колено, низко склонив голову.

— Клянусь, — проговорил он дрожащим голосом, — клянусь верно служить тебе, владыка! Исполнять любую твою волю!

— Коли так, — Турукано не дал продолжить речь, — не называй меня по титулу, словно мы чужие. Ты станешь лордом Ондолиндэ, у тебя будет свой дворец, слуги, помощники. Сам выберешь, чем займёшься.

— Турьо, — Ириссэ вздохнула. Белое платье сияло на ней, складки лоснящегося шёлка скрывали худобу. — Давай поговорим вдвоём. А Майрил пусть познакомится с сестрой.

Одного кивка головы оказалось достаточно королю, чтобы его воля была исполнена. Растерявшийся от роскоши дворца и слишком многих впечатлений за последнее время Ломион окончательно утратил опору под ногами, когда в залитом золотом дня кабинете появилась принцесса Идриль, как её здесь называли.

Она не шла, нет — парила. Белоснежные тончайшие ткани, непонятно как составленные в платье, серебрились воздушной вышивкой, летели вслед за девой, танцевали вокруг неё. Золотые волосы эльфийки были собраны в умопомрачительную, украшенную бриллиантами причёску, поэтому не скрывали длинную шею и изящные плечи.

— Пойдём, — весёлый мелодичный голос вернул в реальность, ласковая ладонь схватила за руку и потянула к выходу. — Будем веселиться!

Ириссэ проводила потухшим взглядом сына и племянницу.

— Турьо, — напряжённо произнесла она, — прости за всё это. Я бы не вернулась, я не хотела тебя выставлять в дурном свете перед народом. Я сделала это ради сына. У него нет будущего в других местах, где… Где мы бывали. Прошу, прими его. А я могу уйти.

— Что ты говоришь? — король подошёл к сестре, осторожно обнял. — Почему ты ведёшь себя так, словно виновата передо мной? Мои верные, то есть, наши верные сказали, что ты не привела лазутчиков. Никто ведь не узнал от тебя, где долина Тумладен?

— Конечно, нет.

— Значит, всё в порядке.

— Не знаю, Турьо. Можно мне вина, пожалуйста?

Надеясь, что сестра всё-таки расскажет о том, что её так тяготит, Турукано позвал слуг и попросил накрыть стол. Когда на ажурной скатерти появилось угощение, владыка начал рассказывать о делах города и хотя видел полное отсутствие интереса со стороны Ириссэ, всё же надеялся таким образом растопить между ними лёд.

Во сне сестра приходила прощаться. Неужели она хочет сделать так наяву?

***

— Я покажу тебе город! — радостно звенел голос Иттариэль, и Майрил не мог не улыбаться. — Знаешь, я всегда хотела, чтобы у меня был брат, но мама говорила, что одной дочери ей больше, чем достаточно!

Полуденное солнце ярко освещало площадь, со всех сторон звучала музыка, огромное количество эльфов вокруг сбивало с толку. Слух улавливал незнакомые слова и названия, смысл большинства фраз безвозвратно ускользал.

Иттариэль вдруг замерла перед кузеном, взяв его за руки, синие сияющие глаза пронзили душу беспощадными лучами звёзд. Ломион видел — принцесса понимает его замешательство, хотел как-то исправить положение, но фальшивая улыбка не помогла.

— Давай я научу тебя танцевать, — загадочно произнесла принцесса. — Веди меня к той музыке, которая тебе больше нравится.

Попытавшись понять, какая из мелодий приятнее сердцу, и одновременно надеясь как-нибудь избежать ещё более неловкого положения, сын Эола сделал неуверенный шаг в сторону трёх арфистов, не заметив, что играли они нечто совершенно лишённое единого ритма. Поняв свою ошибку, Майрил ужаснулся, однако Иттариэль ничуть не смутил выбор брата, подумавшего, будто под такое танцевать невозможно.

Платье закружилось словно отдельно от принцессы, серебряные туфельки-звёзды засверкали на плитах площади, и Ломион вдруг оказался в объятиях тонких гибких рук.

— Доверься сердцу, — Иттариэль отстранилась столь стремительно, что у полунолдо закружилась голова. — Пусть тело скажет всё само.

Танец — словно удивительный язык,

Чтоб его освоить, ни к чему читать много книг.

Смелей!

Танец — это способ говорить без длинных фраз,

А не просто развлеченье для балов,

Лишь сделай первый шаг. Не завтра, но сейчас.

Узнай, как просто всё рассказать без слов.

Неуверенно ступая по белым плитам площади, Майрил чувствовал на себе внимательные изучающие взгляды и готов был провалиться сквозь землю. Белый, расшитый серебром шёлк легко кружился вокруг эльфа, принцесса снова замерла, взяв руки кузена:

— Этот шаг под музыку помочь сумеет нам

Разговаривать о том, что неподвластно словам.

Смелей! Вперёд!

Просто подчинись движенью сердца своего.

Нежной музыкой, как воздухом дыши

И сделай первый шаг,

Узнай, как читать язык души.

Вокруг становилось всё больше народа, Иттариэль вдруг вспорхнула в сторону шатра и вернулась с бокалом