3. Предлагается плотно блокировать город и сровнять его с землей с помощью артиллерии всех калибров и непрерывных бомбардировок с воздуха.

Если в результате создавшейся в городе обстановки последуют заявления о сдаче города, они должны быть отклонены…»[152]

Да, свидетельства, поступавшие с фронта, были верными: немцев остановили. Им нанесли страшный урон. Некоторые немецкие дивизии потеряли две трети личного состава[153]. Но эти потери были несравнимы с потерями тех призрачных дивизий, которые им противостояли! Советские части были обескровлены. Иногда они дважды, а то и полностью лишались своего личного состава.

Итак, Жуков выиграл в военных сражениях за Ленинград. Не пройдет и недели, как ленинградские войска будут уже в пути, чтобы помочь остановить немецкое наступление под Москвой. Из них первой прибыла 5 октября 6-я гвардейская дивизия на помощь к генералу Д.Д. Лелюшенко, с большим трудом удерживавшему рубежи на подступах к Мценску на пути к столице.

На следующий вечер зазвонил телефон в кабинете Жукова в Смольном. Это был Сталин. Он спросил: как дела в Ленинграде? Жуков сказал, что немецкие атаки стали слабей, немцы перешли к обороне, донесения разведки сообщают о крупной переброске немецких танков и артиллерии из Ленинграда в направлении Москвы.

Сталин молча слушал, затем после паузы он наконец сказал, что ситуация в Москве опасная, особенно на Западном фронте.

«Выезжайте в Москву, – приказал Сталин, – а командование передайте заместителю».

Жуков торопливо попрощался с Ждановым и другими ленинградскими товарищами и позвонил генералу Федюнинскому: «Ты что, забыл, что ты мой заместитель? Немедленно приезжай».

Уже наступало утро, когда Федюнинский вернулся в Смольный. Жуков сказал: «Примешь командование фронтом. Обстановку ты знаешь. Меня вызвали в Ставку»[154].

Рано утром Жуков улетел, чтобы принять командование в битве за Москву. Но настоящая битва еще только предстояла Ленинграду против союзников, которых немцы привлекли на свою сторону. Эти союзники фашистов – генералы Голод, Холод, Страх.

«Королевская крепость»

Утро 23 сентября, ясный, радостный, чистый рассвет над маленьким островком Котлин. Островок длиной около 3 километров, шириной около 1 километра, его больше знают под названием Кронштадт. Дом Балтийского флота, морской бастион Ленинграда, «королевская крепость» или – Кронштадт, как назвал его Петр I в 1710 году.

Сегодня, как и обычно в последние три месяца, едва проснувшись, Кронштадт ощутил, что кругом война – мрачная, угрожающая, подступающая все ближе. Всюду вокруг маленького островка – война: и в 8 километрах отсюда на побережье возле Ораниенбаума, где морские орудия на фортах Красная Горка и Серая Лошадь отбивают немцев; и на якорной стоянке, откуда с больших кораблей обрушивают раскаленную сталь и свинец на фашистские позиции; и в небе над головой, откуда с нарастающей силой атакуют фашистские самолеты; и на старых улицах и в домах военно-морского городка, по которым снаряды фашистских осадных орудий бьют словно молоты по наковальне.

Вот таким было то утро. Адмирал Пантелеев, человек думающий, глубоко любящий природу, записал в дневнике, что было «исключительно тихое, солнечное утро золотой осени». Много времени спустя он удивлялся, что так написал, но все тогда было относительно.

Он заметил, что огонь немецкой артиллерии, кажется, был сильней, чем обычно. Немцы били по военному судостроительному заводу, по стоявшим на якоре кораблям. В тот момент не было боевого дежурства в воздухе и, чтобы прикрыть корабли и военно-морские сооружения от огня немцев, была поставлена дымовая завеса.

Балтийский флот сильно пострадал во время страшного перехода из Таллина, но все еще оставался мощной силой. В тот день на рейде в Кронштадте и в ленинградском порту стояли 2 линкора, 2 крейсера, 13 эсминцев, 12 канонерских лодок, 42 подводные лодки, 6 кораблей береговой обороны, 9 боевых катеров, 68 траулеров и минных заградителей, 38 торпедных катеров и 134 вспомогательных военно-морских судна. В распоряжении флота было 286 самолетов, береговые и морские батареи насчитывали 400 орудий. До конца года предстояло направить 83 746 моряков для участия в боях на берегу, в основном в Ленинграде. Силы внушительные.

Гитлер приказал уничтожить Балтийский флот и разрушить Кронштадт. Целую неделю нацистские самолеты засыпали крепость и флот листовками, в которых говорилось: «Ленинград сровняем с землей! Кронштадт утопим в море!»

Гитлер развязал на востоке военные действия на море с одной целью: уничтожить Балтийский флот. И он не собирался дать ему ускользнуть. Еще до войны, в мае 1941 года, он говорил своим офицерам, что, если советские корабли будут добиваться, чтобы Швеция их интернировала, немецкая армия должна этому помешать. Если советские корабли войдут в шведские воды, Германия потребует, чтобы Швеция их отдала.

В плане «Барбаросса» было специальное приложение под названием «Варцбург», в соответствии с которым немцы в период с 10 по 20 июля поставили плотные минные заграждения, чтобы удержать Балтийский флот в русских водах и в подходящее время уничтожить.

Балтийский флот, за исключением подводных лодок, из Финского залива не выходил, уничтожение по плану «Варцбург» не осуществлялось. Был принят новый план под названием «Валькирия» по уничтожению основных сил Балтийского флота во время таллинского перехода. И это не удалось, хотя советские потери в этом походе были очень велики.

А теперь, когда все сильней сжималось кольцо вокруг Ленинграда, Гитлер снова стал беспокоиться, как бы Балтийский флот не ушел в Швецию. Немцы сосредоточили у Аландских островов и Либавы две большие группы кораблей, чтобы уничтожить Балтийский флот, если он попытается прорваться. Линкоры «Тирпиц» и «Адмирал Шеер», легкие крейсеры «Нюрнберг» и «Кельн», а также несколько судов поменьше стояли у Аландских островов, а в Либаве – крейсеры «Эмден» и «Лейпциг».

6 сентября Гитлер отдал приказ № 35, в котором говорилось: «Во взаимодействии с финнами следует использовать минные заграждения и артиллерийский огонь, чтобы осуществить блокаду Кронштадта и не допустить выход флота в Балтийское море».

Западня была крепкая, но Балтийский флот был не так уж пассивен. Он насчитывал 338 крупных орудий на кораблях, береговых батареях или железнодорожных платформах, орудий калибром в 100 мм или более. Среди них было 78 орудий калибром от 180 до 406 мм. Самым крупным было 406-мм орудие на железнодорожной платформе с дальнобойностью в 45,6 километра, стрелявшее снарядами весом в 1108 килограммов. Вторым по величине было 336-мм орудие, тоже на железнодорожной платформе, оно вело огонь на расстояние в 31,2 километра снарядами в 747,8 килограмма. Но для этих орудий боеприпасов было недостаточно, их поэтому редко использовали. На главной батарее старого линкора «Марат» имелись 305-мм орудия, их дальнобойность была 29,4 километра, снаряды весом 470,9 килограмма. Больше всего работали