class="p1">Как я предполагал, первое слово в предстоящем бою сказали вражеские онагры. Это были не самые мощные, но достаточно мобильные полевые орудия. Противники перемещали их под прикрытием переносных щитов. Занимались всем этим пращники. Не сказать, что быстро, не сказать, что слажено, но орудия начали работать. Каменные снаряды весом около пяти килограмм отправились в полет. Кто-нибудь может посчитать это малым весом, но для пехотинца прямое попадание будет гарантией смерти или увечья.

Наш ответ из скорпионов и полиболов казался не таким впечатляющим. Пусть у нас было на четыре орудия больше, но особой мощностью здешние стрелометы тоже не отличались, а расчётам не хватало точности. Впрочем, артиллерия в этом бою сыграет лишь вспомогательную роль. Таково мое предположение.

За первый залп онагров лишь три снаряда из восьми достигли нашего строя. Остальные зарылись в землю. Однако из трех попаданий два окончились переломами. Причем пострадал в том числе один из легионеров гвардии.

Благодаря относительно разреженному строю, раненых быстро перевели в тыл и они остались на сухой траве, жестами показывая, что бой для них окончен. Здесь так можно. Вместо плена или добивания придет помощь адептов. Первым раненым даже в каком-то смысле повезло. Когда начнется общая свалка так легко из этой гущи будет уже не вырваться. Да и на медиков падет большая нагрузка. Можно помереть в очереди, не дождавшись первой помощи.

Когда до противника оставалось метров двести, то начала движение его кавалерия. Я также приступил к маневрам конницы. Задействовал пока только конных лучников.

Тяжелая кавалерия пуштигбан, саваран и сэйфов двинулась в сторону моего левого фланга. Свою ударную кавалерию там я пока не трогал. Она и так угрожала противнику. Пустим ее в ход, когда враг нанесет свой удар.

Правый фланг с гоплитами поджимали сэйфские конные копейщики. Там они действовали свободно, не имея противника в лице нашей кавалерии, которую я сосредоточил на левом фланге.

Что касается моих конных лучников? Сэйфских всадников-загонщиков. Я мог оставить эту сотню на левом фланге для противодействия вражеской кавалерии. Однако лучники мало эффективны против тяжелых всадников. Поэтому у меня возникла идея направить их в тыл вражеской пехотной формации. Пусть продамажат им мораль обстрелом.

Главное не останавливаться, но и строй не терять. Моя задача сейчас без больших потерь довести свою пехоту до вражеской, прекратив невыгодную нам перестрелку.

И понеслось.

На правом фланге вражеские копейщики предприняли первую атаку на цестинцев. Две сотни кочевых всадников сумели достаточно ровно развернуть ряды, угрожающе надвигаясь на пехоту. Единственное, чем я мог помочь им сейчас, это подвинуть туда пращников, полибол и несколько скорпионов, которые находились рядом. Пусть хоть какой-то обстрел охладит пыл копейщиков, пока они не добрались до самих стрелков.

На левом фланге тяжелая кавалерия врага также готовилась к удару. Наши копейщики собирались отвечать. При этом вражеская кавалерия действовала очень специфично. Первый ряд занимали шаддинцы. Они ехали ровной четкой линией как сука на параде. За ними уже не так согласованно следовали сейфы. Наши копейщики тоже уступали шаддинцам в слаженности. Увы, но тяжёлой кавалерии уровня гвардии Ксериона нет практически нигде в мире. Особенно в таком количестве.

Лязгнул металл и вражеская конница начала набирать скорость. Я отправил своих сэйфов на перехват, чтобы они ударили шаддинцам во фланг. Однако затем произошло то, чего я точно не ожидал. Только что набравшая ход вражеская кавалерия замедлилась. Шедшие за шаддинцами сейфы нарушили свое построением. Из-за слишком резкого торможения они замешкались. Кони наезжали друг на друга. Однако первый ряд катафрактариев, саваран и пуштигбан с железной точностью исполнил маневр. Не дойдя метров семьдесят до нашей пехоты, они развернулись в лоб к кавалерии. Сотня шаддинцев против двух сотен сэйфов. Наши всадники чуть притормозили, не ожидая такого отпора. А шаддинцы сорвались с места, набирая скорость и выставив длинные копья. Вот значит как. Сначала хотят разбить кавалерию моего левого фланга, а затем заняться пехотой. Вражеские копейщики подтягивались вслед за элитой. И что? Принимать удар? Да. Иначе на попытке разворота только потеряем время и получим удар по смешавшимся рядам. Слишком уж хорошо шаддинцы набирали скорость.

Пыль поднималась от земли, напоминая мне о степях Бер-Шадда. Сколько там осталось моих воинов и товарищей? Тогда ещё не триумвир, я лично вел пехоту вперед.

Шаддинская элита и наши сэйфы шли навстречу друг другу. Ровная линия металла против колеблющийся змейки всадников.

Девять, восемь, семь…

На другом фланге цестинцы выдерживали первый натиск кавалерии. Закрывшись круглыми щитами, пехота архаичного образца встречала классику степной ударной кавалерии. Наши пока стояли, хотя это было непросто. Две сотни копейщиков против трёх сотен гоплитов — не очень хорошее соотношение. Кавалерии врага там было много. Несколько десятков всадников шаддинец выделил, чтобы разогнать моих стрелков. Пращников, застрельщиков, расчеты орудий.

«Не пытайтесь залезть в наш строй!» — приказал я. — «Не смешивайте его ряды, иначе разрешу колоть вас копьями. Перемещайтесь вдоль строя. Прижимайтесь к земле, становитесь под копья союзников».

И надо сказать стрелки довольно неплохо исполнили мои инструкции. Не пытаясь залезть в ряды наше пехоты, они двигались вдоль неё, затягивая всадников ближе к нашему строю. Малым числом копейщики не решались действовать слишком активно. Близко была давящая масса пехоты. Поэтому отогнав стрелков и получив от них немного дротиков в ответ, эти всадники отступали, а один из них вообще уезжал прочь с поля боя из-за ранения.

На левом фланге закончился обратный отсчёт. Слитная сила шаддинской гвардии встретилась с сэйфскими копейщиками. Тем было непросто. Сэйфы не привыкли к конному бою в таком плотном строю. Шаддинцев было меньше, но они давили выучкой, броней и массой скакунов. Копья соскальзывали с тяжелой брони пуштигбан, не причиняя никакого вреда. А сотня сейфских копейщиков, шедших за шаддинцами, теперь начала огибать своих, чтобы ударить нашей коннице во фланг.

Очень быстро стало ясно, что шаддинцы выигрывают это противостояние. Слишком уж они превосходили наемных кочевников и по выучке, и по снаряжению. Однако сэйфы не сдавались. Их теснили, но в бегство они не обращались.

Все это происходило примерно в ста пятидесяти метрах от нашей пехоты. От чего возник дерзкий и рискованный план. Можно было направить гвардию на помощь коннице. Это шанс разменять ее подороже. Действовать? Да. Иначе без прикрытия кавалерии вражеская элита получает слишком большую свободу действий. Надо связать их боем любой ценой.

«Держитесь, помощь близка!» — передал я сэйфам.

Одновременно с этим направил гвардию к месту где сражалась конница. Туда, где клубилась пыль и гремел металл, вторя