Почему же тогда шаддинец решил отступить? Потери среди его сэйфских копейщиков были около ста двадцати человек. Многие пали или были ранены под залпами дротиков. Кого-то достала обороняющаяся пехота, ну а часть набили сами шаддинцы.

Итого в распоряжении врага оставалось бы примерно двести восемьдесят всадников против моих двух тысяч пехоты и двух сотен всадников. Это уже не выигрывается в чистом поле без какой-либо хитрой засады. Но в рамках стерильных условий Турнира шаддинцы не особо могли применять гадости типа многодневного изматывающего преследования и обстрела. Уж извините. Мы сейчас не в Бер-Шадде и слава богам!

Блестящей победой это было сложно назвать. Исход боя в мою пользу решила прежде всего подготовка. Она тоже невероятно важна и зачастую способна перевесить даже очень удачные ходы непосредственно на поле бранном. Совершал ли противник ошибки? Сложно сказать. Действовал эффективно? Безусловно. Возможно, ему стоило поставить всю кавалерию на один фланг и ударить гвардией в тыл нашей пехоте. Самыми сильными по самым слабым. Однако враг решил, что пары сотен копейщиков им хватит. По итогам он недооценил моих сулимцев.

«Победа». — объявила мне система. — «Ваш уровень повышен».

Глава 34

Темный триумф

Пыль недавнего сражения постепенно оседала на сухую почву, истерзанную копытами лошадей. Бывшие враги спокойно расходились по сторонам, а раненые ждали помощи. Сегодняшняя кровавая игра всего пока унесла жизнь примерно ста человек. Кто-то убит стрелой, некоторые неудачно попали под копыта лошадей, третьи схлопотали дротики или снаряды орудий. Из всех погибших трое пришлись на мою гвардию. В каком-то смысле эти жертвы не были напрасны. Прозвучит цинично, но повышение моего уровня оправдывает риск.

Я пока не буду тратить очки навыков. Есть у меня теория, что уровень и для дара Клепсиды, и для Дара Старика общий. По крайней мере у Карра я видел только одну цифру уровня, а не две. Это наталкивает на мысль об общем опыте. А значит, если я получу силы Забытого в ближайшее время, то сразу смогу в них вложиться.

«Стратег Келим бар Азиф приглашает вас присоединиться к Военному Совету. Принять приглашение? Расход времени на протяжении Совета будет замедлен для вас в одиннадцать раз».

Ну ладно. Принять. Хотя я примерно представляю, что Келим мне может высказать.

И снова я виртуально завис в полупрозрачном Зале Совета. Внизу раскинулось недавнее поле боя. Люди замедлились до практически недвижимого состояния и всё под нами напоминало теперь гигантскую батальную диораму.

— Хочется поздравить, да прозвучит не искренне, — шутливо начал разговор Келим. — Но совершенно искренне могу отметить мастерство. А что про нашего скажешь?

Аватар Келима мало чем отличался от настоящего кочевника. То же узкое, обветренное лицо, те же дерганные, птичьи повадки и ужимки. Одет как и всегда: богато, чуть кичливо, но ничего особенно примечательного. Воздушная белая ткань, немного золотых украшений, немного дорожной пыли. Келим после приветствия и вопроса создал за своей спиной виртуальное кресло и уселся в него по-турецки. Такое же возникло рядом со мной.

— Тоже могу отметить мастерство, — спокойно ответил я.

— Да-да, — слегка нетерпеливо произнес кочевник. — А чего ему не хватило? Гвардии? Если бы там было не тридцать, а сотня пуштигбан?

— Тогда бы исход мог быть другим, — честно ответил я.

Таки шаддинцы очень старательно анализируют сражения на Турнире. Нам бы стоит этому поучиться.

— Удивительный бой! — продолжал эмоционировать Келим. — Недолгая, но решительная схватка. Вот что меня поразило — как твои сулимцы устояли? Наемники. Ты что-то особенное обещал им, да? — лукаво подмигнул Келим. — Или наоборот пригрозил?

— Все чуть сложнее, чем просто угрозы или посулы, — уклончиво ответил я. — Дело в боевом духе. Я старался взрастить его среди этих людей.

— Боевом духе? — удивился Келим. — Взращивать храбрость это правильно. Это верно. Но мне имперцы всегда представлялись другими…

— Жадными багатеями, которые из под палки гонят толпы наемников, чтобы защитить свои сокровища? — усмехнулся я. — Такие у нас тоже есть. Именно они проиграли первый этап вашего Восстания.

— А Сандис из таких?

— Нет. Он ещё хуже. — ответил я. — Но слышал, что он умеет найти подход к легионерам. Иначе бы просто не зашел так далеко.

Боевой дух… Эти рассуждения вдруг натолкнули меня на мысль о двух ликах войны. Что если это они и есть. Клепсида — разум, замысел, расчет, а Старик воплощает собой воинский дух, эмоции и внутреннюю силу людей. Одно без другого кажется мне сейчас неполным.

— Он пустобрех, — презрительно махнул рукой Келим, говоря о Сандисе. — Не уважает богов, не бережет людей. Знаешь, даже Карр — для нас враг и злодей, но человек сильный. Умный или хотя бы хитрый. А как Сандис попал в ваши ряды? По родству?

Да я то блин откуда знаю? Он тут делал карьеру ещё до моего прибытия. Но если правильно запомнил, то Сенат сознательно усиливал Сандиса на фоне возвышения Карра. Старался создать последнему противника. Получилось. Однако затем в формулу для устойчивости пришлось добавить ещё меня.

— Печально видеть недостойного пса, окруженного такими почестями, — неодобрительно поцокал Келим. — И если вдруг ты решишь…

— Сандис — избранник Сената, Императора и народа. Такой же как я сам. Если между нами что-то нехорошее случится, то это внутренние дела Империи.

— Да, да, да! Ваше дело. — Келим поднял руки, демонстрируя что не будет спорить, а затем добавил. — Но если все-таки будет нужно… Не войсками. Хотя бы деньгами. Золото родни не помнит.

Я не стал отвечать на эту провокацию. Ясно, что Шадду выгоден любой раздрай в Империи. Из всех триумвиров я больше всего подхожу на роль проводника их воли. Точнее, единственный подхожу.

— Слушай, Келим… — решил спросить я. — А неужели вы с Сандисом не пытались договориться? Ну раньше. До того, как он начал ходить с этим Покордом на поводке.

Келим закатил глаза и постучал указательным пальцем по лбу:

— Мы с ним говорили, да. Но там что ни слово то ложь или глупость.

Келим говорил о нем с презрением и пренебрежением. Последнее — зря. Не стоит недооценивать такого врага из-за его личных качеств.

Мы перекинулись парой слов насчёт турнира и я поспешил закончить разговор. Были ещё дела сегодня днём, а ночью меня ждал зиккурат Ксигона.

— Все хорошо? — снова поинтересовалась моим состоянием Орина, когда мы ещё стояли на трибуне.

Причина понятна. Пускай во время совета с Келимом время для меня замедлилось, но минут пятнадцать мы там таки проговорили. Значит