на нее еще одно заклинание. С Нексором придется покончить сегодня, потому что с каждым днем мне будет все труднее решиться. Близость, и так существующая между нами, будет усиливаться. Она будет расти день ото дня, и в конце концов я уже не смогу сделать то, что должна. Глубоко вздохнув, я пощипала свои белые, как мел, щеки. Ночная рубашка не отличалась особой соблазнительностью – обыкновенный белый шелк, но, пожалуй, больше ничего и не требовалось. Еще один тяжелый вздох, и я вышла из ванной, а затем и из комнаты, пока окончательно не потеряла решимость. Где все остальные? Дежурят у постели Николая? Я молилась, чтобы никто меня не увидел. А впрочем, вряд ли они будут думать обо мне еще хуже, чем сейчас. На цыпочках добравшись до соседней двери, я тихонько постучала и без лишних колебаний открыла. В комнате горело множество свечей. Когда я вошла, пламя затрепетало. Открытое настежь окно впускало прохладный ночной воздух.

Нексор стоял перед окном спиной ко мне. После того как я закрыла за собой дверь, он медленно обернулся. Распахнутая рубашка обнажала мускулистую грудь. Колдун вытащил ее из-под пояса брюк и явно собирался ложиться спать. Его глаза пробежались по моей едва прикрытой одеждой фигуре. Он сглотнул.

– Ты пришла.

– Почему ты не спишь? – тихо спросила я.

У него на лице появилась кривая улыбка.

– Тебе не кажется, что я и так достаточно долго спал? Пускай моя душа и не находилась в этом теле, она помнит тьму. По сравнению с ней ночь светла.

– Это все полнолуние. – Мой голос дрогнул. Он заслужил тысячу ночей под полной луной и тысячу дней под ярким солнцем. Я медленно двинулась к нему. – Твое тело мне теперь незнакомо, – мягко сказала я, словно объясняя свою нерешительность. Мне хотелось прикоснуться к нему. Утешить его. – Зато твоя душа – вполне.

Когда я подошла, он так быстро коснулся моей щеки, словно больше не мог вынести отсутствия прикосновений между нами. Его большой палец ласково погладил мою кожу. Это уже не прохладная ласка стригоя. Его кожа стала такой же теплой, как и моя.

– И я знаю твою душу, – прошептал Нексор. Серебро его глаз потемнело. – Я люблю тебя и всегда любил. За эти годы ничего не изменилось.

Его губы прошлись по моему лбу. Он слегка приподнял мой подбородок и поцеловал веки, щеки, а затем – очень нежно – губы.

Положив руку ему на грудь, я почувствовала биение его сердца. Очертила пальцем дорожку золотистых волос, которая исчезала под поясом брюк. Колдун задержал дыхание, а затем прислонился лбом к моему лбу. Когда я провела пальцем по ремню, он издал тихий стон. В моем животе взметнулся целый рой бабочек. А потом Нексор меня снова поцеловал. Мужские руки легли на мою талию, однако он не стал углублять поцелуй, ждал, пытаясь понять, к чему я готова. Я лизнула его нижнюю губу. Звук, который вырвался из его горла, завибрировал где-то внутри меня. По телу побежали мурашки, когда он провел рукой по моей спине и притянул меня ближе. Кончик его языка скользнул по моим губам, и теперь это была мольба впустить его. Я могла подарить ему настоящий поцелуй и одной рукой обхватила его за шею. Меня захлестнули воспоминания. Как он обнимал меня. Как сражался рядом со мной, сначала помогая мне, а потом утешая. Битва, которую я вела, была несправедливой, но Нексор смирился с моим решением, а впоследствии взял на себя ответственность за мои ужасные поступки. Его душа и моя искали и нашли друг друга. Как он мог любить меня так безоговорочно, несмотря на мои ошибки? Должна ли я подарить ему ночь, чтобы наши души попрощались друг с другом?

С тихим стоном колдун оторвался от меня и прижался своим лбом к моему.

– Я люблю тебя, – повторил он. – В самые темные часы ты была моим светом.

Я поцеловала его, чтобы он замолчал, и подавила слезы. Если начну плакать, весь план провалится. Но другого выхода нет. Крепче обхватив его руками, я прильнула к нему. Он почувствовал прикосновение моей груди, потому что, судорожно глотнув воздух ртом, отбросил всякую осторожность. Его поцелуй стал более жестким, требовательным, голодным. Пальцы впились в ткань ночной рубашки, в то время как я запустила ладони в светлые волосы, привлекая его ближе к себе, ощущая его желание, прижимающееся к моему животу. От глубокого, чувственного стона, который он издал, меня бросило в дрожь. Нексор поднял меня, отнес на кровать, положил на нее и скинул рубашку на пол. Последние остатки его неуверенности по поводу того, зачем я к нему пришла, испарились. Он стащил с себя сапоги и подал мне руку, чтобы я села. Затем медленно принялся расстегивать пуговицы моей ночной рубашки. Одну за другой. У него перехватило дыхание, когда она распахнулась, обнажив мою грудь. Большим пальцем Нексор погладил сосок, и он заострился.

– Снимешь это? – спросил он хриплым голосом.

Как далеко я позволю ему зайти? Когда он или я потеряем рассудок и не сможем остановиться?

– Пока нет. – Я улыбнулась, испытывая к себе отвращение.

– Хорошо. – Он наклонился вперед, и его губы вновь осторожно накрыли мои.

Положив руку на крепкое плечо, я притянула его на кровать. Его рука пробралась мне между ног. Сантиметр за сантиметром он сдвигал ночную рубашку выше. Не стоило этого позволять, но его прикосновения были так знакомы. Мы делали это сотни раз. Иногда нежно, иногда страстно. Я ласкала его тело, не пропуская ни одной клеточки, до которой могла дотянуться, пока он ласкал меня. Рано или поздно Нексор снимет брюки и захочет заняться со мной любовью, и клянусь Великой Богиней, я тоже этого хотела. Тело буквально пылало. Но пока что он целовал меня, гладил, ласкал мою грудь, пока я не начала под ним извиваться. Его глаза были закрыты, черты лица полностью расслаблены. Мужчина, который достиг своей цели. Я накрыла ладонью его щеку, дотронулась до высоких скул, поцеловала его, а затем перевернула мужчину на спину. Колдун с улыбкой смотрел на меня снизу вверх, когда я обвела пальцами контуры его груди, наклонилась и прижалась к нему губами. Он стал еще тверже у меня между ног. Его бедра резко дернулись вверх, и он стиснул зубы. На мои ягодицы легли мужские ладони. Все внимание Нексора сосредоточилось на том, как его твердая плоть прижималась ко мне, поэтому он не заметил, что я потянулась за заколкой, которая тут же выпустила атаме. «Оно прыгает, летает, ломает, колет,