Шрифт:
Закладка:
- И о том дне, когда я чуть не глотнул холерных вибрионов, - напомнил Слава.
Сам он сказал, что отдаст свой подарок потом, когда все уйдут, потому что он слишком интимный. При слове «интимный» все протянули: «О-о-о-о…», а Лев не знал, что и думать: какой подарок в их случае считался бы «интимным»? С момента разговора на кухне прошло два месяца, а они ничуть не сдвинулись с мертвой точки: их отношения олицетворяли тот дурацкий случай, когда зовут «на чай» и действительно пьют чай. Даже в его фантазиях Слава начал ему отказывать: только он раскручивал сюжет до желанного момента, как воображаемый Слава говорил: «Нет, ничего не будет, мне это не интересно» и – действительно – ничего не происходило. Подумать только, каким трепетным он стал к чужим отказам, даже образы в голове стали говорить ему: «Нет».
Он рассказал о сложившейся ситуации Артуру. Ему было не по себе, что приходится советоваться именно с Артуром (напрягало подспудное ожидание, что тот опять всё опошлит), но он не знал больше ни одного гея в своём окружении, у которого можно было спросить: «А у тебя так было? И что вы сделали?».
Артур не рассказал, было ли у него так. Они уединились на кухне: Артур с бокалом вина, Лев – с пустыми руками, потому что всё ещё не пил, и, пока остальные весело болтали в гостиной, у них завязывалась беседа.
- Ты рассказал ему про Якова?
- Да.
- Зачем?
- В смысле – зачем?
- Ну, какое это сейчас имеет значение? – спросил Артур. – Ты его этим напугал.
- Он сказал, что ему просто не интересно. Он не сказал, что напуган.
- Пытается выглядеть лучше.
- В смысле?
- Ну, типа он такой важный, независимый и не даёт в жопу, – пояснил Артур, добавив снисходительное: – Подростки…
Лев мысленно осудил Артура за мнение, что лучше выглядит тот, кто «не даёт в жопу», и ему даже захотелось порасспрашивать его этими Славиными вопросами: «А почему ты так думаешь?», но было не до этого: разобраться в ситуации казалось важнее, чем копаться в мозгах Артура.
- Он говорит всё так, как есть, - настаивал Лев. – Он не тот, кто из себя что-то строит.
Артур посмотрел на него, как на дурачка, и со вздохом спросил:
- Ты всерьёз веришь в этот бред, что он актив?
Лев, подумав, ответил:
- У меня сложилось впечатление, что ему вообще не близки эти термины.
- Ещё лучше… - хмыкнул Артур. – Кто он тогда? Если ему термины не близки.
- Не знаю, - неуверенно сказал Лев. Он не понимал, как можно назвать человека, которому не близки термины. – Никто?
- Что значит «никто»? – Артура явно начал бесить этот разговор. – Не трахается что ли?
- Ну да, – ответил Лев. – Пока да.
- Так чё ты сразу не сказал, что он девственник?
- А это важно?
- Конечно. Это значит, что ты можешь сделать из него кого угодно.
- Это как?
- Легко, - прыснул Артур. – Ты что-то умеешь, он не умеет ничего. Ты можешь сказать ему, что делать, и он будет это делать.
- Так он уже сказал, что не будет!
Лев тоже начал злиться: он что, вообще его не слушает?
- А это потому, что ты рассказал про Якова и он испугался, – невозмутимо пояснил Артур.
- Да не испугался он! Если бы дело было в этом, он бы так и сказал.
Артур цыкнул:
- Ты ничего не понимаешь в людях.
- Ну уж в своём парне я понимаю больше, чем ты.
- Да? И почему он тогда ногти красит?
- А причём тут это?
- Когда кто-то ведет себя как баба и выглядит, как баба, что он хочет? – Артур так выжидательно посмотрел на него, словно всерьёз загадку загадал. – Чтоб с ним обходились, как с бабой.
Лев опустил взгляд на бокал в руке Артура: там, на дне, ещё были остатки красного вина. Аккуратно взяв бокал за ножку, будто хочет забрать грязную посуду, Лев перевернул содержимое на светлую рубашку Артура и сказал:
- Ты испачкался. Тебе нужно домой.
Он повернулся к мойке, чтобы поставить бокал к остальной посуде, а когда развернулся обратно, столкнулся лицом к лицу с Артуром.
- Ты не в себе, да? – процедил тот сквозь зубы.
- Ты драться со мной собираешься? – усмехнулся Лев. – У тебя мало шансов на победу.
Это было правдой и Артур, наверное, тоже понимал, что это правда. Он отступил, давая Льву пройти, и тот, вернувшись в зал, сообщил всем, что Артур облился вином и ему нужно домой.
- Да ладно, дай ему свою рубашку, - отмахнулась Катя.
- Нет, пусть уходит, - возразила Карина.
Все, кроме Льва, удивленно на неё посмотрели, и она объяснила:
- Это вредно для энергетики – носить чужую одежду.
Артур ушел, хлопнув дверью. Лев даже не вышел его проводить и вокруг крутилась Катя со своими советами, чем лучше вывести пятно от вина. Он был горд, что всё разрешилось вот так: он очень хотел его ударить, но не ударил. Сдержался. Если бы он рассказал об этом Славе, тот бы, наверное, всё равно не одобрил – он бы сказал, что вино на рубашку выливать тоже какое-то неправильное решение конфликта – но для Льва этот поступок ощущался, как победа – и над Артуром, и над прежним собой.
Ближе к полуночи праздник стал подходить к концу: Катя сказала, что поедет в гостиницу, а Пелагея засобиралась с ней.
- А ты куда? – шикнул Лев на сестру, устремившуюся в коридор.
- Катя сказала, что мы поедем к ней делать ногти.
- Не поедешь. Здесь останешься, я за тебя отвечаю.
Катя возмутилась:
- Вот ещё! Я её привезла, я за неё и отвечаю. А ты отвечай вот за этого, - и она кивнула на Славу. – У него для тебя интимный подарок.
- Да это… –
