class="p1">Эллин прекрасно понял мой вопрос, поэтому я обошлась без уточнения.

– Половина неблагой армии пала в бою, отстаивая Ледяную Цитадель. Среди горожан жертв не меньше. – И тут король склонил голову, опираясь ладонями на тумбу, а его лопатки напряглись до такой степени, что, казалось, прорвут камзол.

– Ты не виноват, Эллин. – Я погладила его по волосам, пропуская шелковистые пряди сквозь пальцы. – Невозможно предусмотреть все. Но теперь мы сможем победить. Смерть Артура… – тягостные слова едва не вырвали крик из моего нутра, но я, совладав с собой, продолжила: – ослабила Александра, лишив посох силы. Теперь мы навсегда искореним его тиранию в мире фейри. Брат сказал, что он в Каньоне Боли, пытается восстановить потерянную магию.

– Я знаю, – прервал меня Эллин и поднял измученный взгляд. – Твой отец прибыл в Салихейм не только чтобы молиться прародителям за твое возвращение. Он передал мне все известные планы Александра и предложил поддержку своей армии, а также возможность эвакуации жителей в Благой Двор. Согласно заключенной между Александром и Маркусом сделке, Дикая Охота на него не нападет.

У меня отвисла челюсть. Я не ожидала, что отец, одумавшись, рискнет всем, чтобы помочь тому, кого всю жизнь презирал за смерть любимой.

– Но Маркус не сможет напрямую выступить против огненного короля, это его убьет, – возразила я, но грудь все-таки заполнила гордость за отца, за его веру в меня и мое решение сражаться, а не прятаться.

Эллин выпрямился и положил ладони на мои голые бедра, которые совсем не скрывал край задравшегося полотенца.

– Да, и именно поэтому армию твоего отца возглавит Дориан. Наше совместное войско выбьет огненных фейцев из Араклеона, а я найду Александра и заставлю его заплатить за каждую отнятую у моего народа жизнь. – Непоколебимая сталь, не терпящая возражений, зазвучала в баритоне короля. – И на этот раз из нашей битвы живым выйдет только один.

Я вздрогнула. Вот оно что. Эллин всегда говорил, что, несмотря на текущую в его жилах великую силу неблагих прародителей, которой лишен Александр, на поле боя их шансы будут равны. Король Дикой Охоты непревзойденный стратег, он невероятно хитер, да и набранные за века демонические артефакты делали его опаснейшим из врагов.

Вот почему Эллин так смело поступился собственным решением избавить меня от тягот пророчества и не поддаваться соблазнам.

– Ты думаешь, что можешь уступить в поединке? – Я сформулировала мысли в одно предложение, озвучив вслух все, что таилось между строк.

– Я не уступлю, Агнес, даже если для свержения Александра мне придется погибнуть вместе с ним.

Я понимала, что не смогу повлиять на выбор возлюбленного. Эллин столько натерпелся от козней огненного короля, что оттягивать неизбежное было бессмысленно.

– Сколько у нас времени? – печально спросила я, прильнув щекой к его груди.

Мощные удары ледяного сердца отрезвляли, но желание остановить время в моменте уединения наших растерзанных душ было сродни влечению к пропасти – безрассудным и одновременно неодолимым.

– Еще пара часов. После нашего перемещения из мира смертных магия рунических камней исчерпана, им необходима подзарядка, чтобы прорвать защитные чары барьера Дикой Охоты.

– Как давно мы вернулись?

Я крепко обняла талию Эллина, а его пальцы сдвинулись чуть ближе к моей самой заветной точке.

– Ты пробыла в забвении неделю. Самую сложную и страшную неделю в моей жизни. – Король склонился ко мне, жадно вдыхая аромат моих еще сырых волос.

– Остальные знают, что я пришла в себя?

Подняв голову, я нашла уголок его губ, по которому нежно провела своими.

Эллин отрицательно покачал головой.

– Бри успела предупредить только меня, я как раз возвращался с Совета.

– Хорошо, – только и сказала я, прекрасно понимая, что узнай другие о моем «воскрешении», то отняли бы у нас последние секунды перед тем, как наши жизни навсегда изменятся.

Похоже, Эллин прочитал все мрачные мысли на моем лице. Его руки проскользнули под полотенце, найдя мой влажный центр.

– Я люблю тебя, Агнес, – прошептал он. – Бесчинно, бесповоротно, такой любовью, перед которой меркнет любая магия. И пусть этот рассвет станет для нас последним, я не устану благодарить судьбу за все невзгоды, которые привели меня к тебе.

В один миг мы стали переплетением блуждающих рук и властвующих друг над другом губ. Смерть дышала нам в затылок, а мы из последних сил цеплялись за все живое, что в нас осталось.

Судорожно проглотив ком от прилива нежных чувств, я не желала больше ни говорить, ни слушать. Язык тела и так докажет подлинность всего, что творилось у меня на сердце.

Я призывно потянулась к нему. Эллин, правильно истолковав мой посыл и словно обезумев от этого, сорвал с меня полотенце. Он больше не боялся расплаты перед злым роком, полностью став собой.

Полотенце упало на пол, но меня ничуть не смущал мой обнаженный вид, хотя Эллин все еще оставался в одежде. И вот это дико меня раздражало. Я протянула руку к камзолу, но король перехватил мое запястье. Он медленно осмотрел меня, будто запоминая и впитывая в себя каждый дюйм моего тела, и не сдержал стона наслаждения. В ледяных глазах заплясало плотское желание, любовь перемешалась с первобытным вожделением.

– Хочешь увидеть, как я справлялся без тебя?

Вопрос расплавил мой разум. Я бы сжала разведенные ноги, чтобы заглушить зудящую боль в лоне, но Эллин нагло удерживал их коленом.

К чертям все маски и притворство! Мы стояли на пороге неизбежной разлуки и оба хотели быть честны в своих намерениях и чувствах.

Возлюбленный принялся расстегивать одежду, пуговица за пуговицей, но, когда ловкие пальцы дошли практически до конца, он с силой распахнул затрещавший по швам камзол. Оголился красивый, словно выточенный самым умелым скульптором, торс.

Я хотела приложить ладони к ледяному телу, но губы Эллина изогнулись в хитрой ухмылке, и он отступил на шаг.

Щелкнула бляшка на ремне, а у меня словно что-то взорвалось внутри, когда возлюбленный начал медленно приспускать штаны, освободив вздымающийся член с набухшими венами.

Я жалобно застонала. Эллин распалял мою страсть так умело, словно кукловод, знающий каждую ниточку, за которую нужно потянуть.

Он сомкнул пальцы в кольцо и, низко зарычав, провел по своей королевской длине. Наблюдать за тем, как возлюбленный ублажает себя, было отдельным видом искусства – сочетание развратной дерзости и мужской грубости.

– Мне нужна только ты, Агнес. Во всех смыслах. – Эллин повторил движение вверх-вниз, немного задержавшись на налитой головке. Из меня посыпались такие немыслимые ругательства, что я зажала рот ладонью. – Всю чертову вечность и даже дольше…

Рельефный пресс напрягся. Я видела, как жилки на его руке подрагивают,