Пока король отчитывал меня, подталкивая обратно к порталу, я наблюдала за тем, как Дориан, подставив плечо Саманте, уводит ее с поля боя.

Внезапно нашу компанию от надвигающихся друидов разделила высокая полоса огня. Карий глаз принца пылал. Саманта мельком посмотрела на языки пламени на его руках, и, клянусь, на обычно непоколебимом лице красавицы промелькнуло восхищение.

– Там мой брат! – Я по-детски принялась тарабанить Эллина кулаками по груди, требуя немедленно пустить меня к Артуру.

Портал оказался у меня за спиной, я ощущала щиплющий тело мороз и подступающую истерику.

Дориан подтащил к нам Саманту, чье бедро было разорвано железным мечом, лишая ее регенерирующей силы фейри. Из глубокой раны, не скрываемой даже доспехами, неумолимо хлестала кровь. Саманта неестественно спотыкалась и морщилась. Принц, заметив лихорадочную дрожь фейки, мягко подхватил ее на руки. Ее голова устало опустилась на крепкую грудь, обтянутую черной рубашкой. Дориан поддерживал ее под колени и лопатки, но внезапно эта поза показалась мне слишком интимной, и я отвернулась.

Эллин благодарно ему кивнул.

– Уводи ее, мы следом, – уверил он принца, и тот, робко покосившись в мою сторону, скрылся в портале.

Укрывающая нас от врагов стена огня пала, больше не поддерживаемая магией Дориана, и мои колени подогнулись. Эллин, игнорируя протестующий крик, забросил меня к себе на плечо, словно безвольную куклу, в которую я в одночасье превратилась.

Таурин сражался с раненным в руку Артуром, который всячески отвлекал старца, чтобы тот не мог деактивировать наши рунические камни и сорвать побег. В этом же смертельном танце кружило еще четверо друидов. Остальные рванули к нам, перепрыгивая через обгоревшие трупы собратьев.

Артур ловко увернулся от удара посоха слева и, пригнувшись, вонзил лезвие меча в ногу деда. Таурин яростно выругался. Брат выдернул оружие и вновь парировал выпад еще одного старца, со скрежетом скрестив с ним мечи.

Я встретилась с ним взглядом. Арти лучезарно мне улыбнулся, и в тот же миг его грудь насквозь пробило острие посоха. Темное пятно быстро растеклось по серой футболке, улыбка угасла, как и свет жизни в лиственно-зеленых глазах. Артур осел на колени, завалившись лицом вперед. Золото окропило алым, бездыханное тело брата распласталось на полу.

– Нет! Нет! – закричала я так громко, что заложило уши. Жгучие слезы брызнули из глаз, а только что заработавшее сердце снова остановилось в груди.

Эллин крепко прижал меня, не позволяя даже шелохнуться.

– Это был его выбор, – шепнул он и, пока нас не достали друиды, кивнул Габриэлю, и мы бросились в портал.

Глава 35. Жизнь после смерти

Мне хотелось выть. Как только ноги коснулись земли, я отпихнула от себя Эллина и рухнула в снег. Куда нас перенес портал, меня не волновало, перед глазами все еще стояла крепость друидов и проткнутое посохом тело брата.

Я ожидала, что скорбь по Артуру скрутит внутренности и уничтожит клетки. Однако я не чувствовала ничего, и это было еще ужаснее. Пустота внутри разрасталась с каждым обжигающим легкие вдохом, напоминая черную дыру, поглощающую звезды и планеты. Она затягивала в себя все, что когда-то являлось Агнес.

Рядом со мной кто-то рыдал и звал Артура. Я медленно, словно марионетка, повернулась на звук и увидела Бриэль в надежных объятиях генерала. Они оба сидели в снегу, Габриэль баюкал принцессу, успокаивающе прижимая к груди, а она заходилась в громких и безутешных рыданиях.

Кто-то возвышался надо мной, гладил по спине и что-то нашептывал, но мир пропадал, а в голове было оглушающе тихо.

Я даже не могла расплакаться – все эмоции просто исчезли вместе с братом. Я принялась глупо раскачиваться взад-вперед, как маятник, которого вдруг лишили опоры и теперь он вынужден поддаваться земному притяжению.

Нахлынувшее отчуждение въедалось в сознание, мрак был повсюду. Я стала бездной, омутом безысходности, а черная пелена заменила душу. Я исчезала, угасала, растворялась.

Ничего. Никого. Пусто.

Меня не существовало, я умерла рядом с братом, и теперь в месте, где мы с магией были едины, осталась только сила, которая рвалась на свободу.

Клетка была уничтожена, война проиграна, мир рухнул. Тело пробила дрожь, сопровождающаяся такой болью, что даже пустота на мгновение отступила.

Снег обволок меня, словно пушистый плед. Странное сочетание холода и липкого кипятка на долю секунды вернуло зрение.

Алая жидкость проделывала борозду в снегу. Тонкие струи текли сквозь белые хлопья, словно вырисовывая на холсте замысловатые пейзажи, которые красиво сочетались друг с другом.

Слишком много крови. Моей крови.

Моя рука распласталась на снегу, из нее проросли бордовые розы. Звенящий мужской крик прорвал завесу тьмы, умоляя не сдаваться, исцелиться, но я уже проиграла, а эти цветы станут венком на моей могиле.

Сердце замедлилось, глаза закрылись, и я потянулась к умиротворяющей пустоте, как к давней подруге, которую ждала много лет. Смерть – это спокойствие, долгожданная отрада, и я с удовольствием ее приняла.

Если раньше меня пугало это место, то сейчас я радовалась ему как никогда. Ива привычно шелестела ветками. Я подпрыгнула и сорвала спелое яблоко с дерева, под которым недавно играла внучка Аделаиды.

– Вечно ты опаздываешь, Агни. – Родной голос заполнил все раны в сердце.

Развернувшись, я увидела Артура. Брат шел с дальнего конца поляны, его силуэт подсвечивало яркое солнце, делая его каштановые кудряшки золотыми, а белую рубашку прозрачной.

Рядом с ним вприпрыжку шла девочка в том же розовом платье и шляпе. Артур вел ее за руку, она смеялась и воодушевленно болтала.

Пульс бросился вскачь, я порывалась бежать к брату, но невидимая сила меня остановила, словно Артур находился за гранью моей досягаемости. Он присел на корточки рядом с ребенком и нежно погладил ее по щеке. Девочка кратко взглянула на меня, и в желудке что-то оборвалось. Черты ее лица были до боли знакомы, но мой разум отказывался их воспринимать, словно на меня резко напала прозопагнозия[4].

Она весело помахала мне маленькой изящной ручкой, и я махнула в ответ, ощутив, как искренняя улыбка расцветает на моих губах. А потом девочка исчезла, растворившись в разноцветном тумане.

Артур встал, отряхнул брюки и двинулся ко мне, шурша высокой травой.

– Эмили чудесна, не правда ли? – вместо приветствия произнес он, оглянувшись туда, где только что стояла девочка. – Скоро ты с ней познакомишься…

Я хотела расспросить о ребенке, но интуиция подсказывала, что брат вряд ли ответит на мои вопросы. А