– Мне было велено молчать, если ты проснешься. Прости, я не могу нарушить приказ брата. Эллин сам тебе все объяснит. – Принцесса встала и, сжимая край голубого рукава, попятилась к двери. – Он сейчас на Королевском Совете, я оповещу их с Дорианом о твоем пробуждении. – С этими словами Бриэль выпорхнула за дверь, оставив меня в полном замешательстве.

Мне требовалось скорее передать Эллину сведения, полученные от брата. Желая догнать принцессу, я свесила босые ноги с кровати, но быстро поняла, что рано возомнила себя стальной леди.

Боль ушла, но ощущение, будто по мне проехался асфальтоукладчик, осталось. К тому же недавнее ранение не позволяло вдохнуть в полную силу.

Ступни все же встали на холодный пол. Склеенные кровью волосы упали на лицо, я отбросила их назад и, обнимая себя руками, осторожно побрела в купальню.

Уничтожающие мысли о том, что Артура больше нет, ранили больнее любого из известного в мире оружия.

Я распахнула деревянную дверь и, спотыкаясь о собственные ватные ноги, неуклюже ввалилась в облицованную бежевым мрамором комнату.

«Могилой брата стала крепость друидов. Ты даже не сможешь возложить цветы».

Посреди комнаты стояла белоснежная ванна с изогнутыми серебряными ножками. Спасибо чарам фейри, которые витали в этом доме, в ней уже дымилась нагретая вода.

Остановившись возле длинного овального зеркала и умывальника, я вгляделась в свое отражение и вздрогнула от ужаса. Лицо походило на неживую маску, в уголках губ запеклась кровь, а тело исхудало.

«Сколько я валялась без сознания?» – пронеслось в гудящей голове.

Я прокрутила кран, и зашумела вода. Умывшись, я так и застыла, сгорбленно нависая над раковиной и позволяя прохладным каплям стекать с ресниц и кончика носа. Лямки сорочки соскочили с плеч, оголив до безобразия выступающие ключицы.

«Все вокруг тебя умирают, а ты, как паразит, продолжаешь жить за счет других».

Меня съедало чувство вины перед мамой, братом и Эллином, но я не могла позволить себе и дальше распадаться на куски, очерняя память брата и смысл его жертвы.

Быстро ополоснув тело и промыв волосы, я завернулась в висевшее рядом с ванной бархатное полотенце и вернулась к зеркалу.

От горячей воды красные пятна на коже стали заметнее, а тонкий рубец на горле напоминал рубиновое ожерелье. Все-таки после полного принятия благой силы моя сущность полукровки уступила крови фейри, поэтому шрам от железного клинка не исчез, а рябиновые путы друидов смогли пленить мои силы.

Я дотронулась до зеркала как раз в тот момент, когда позади меня завихрился снег. Эллин, одетый в белый камзол и серые брюки, вышел из магического потока. Наши глаза встретились в отражении. На его осунувшемся лице читалась тихая радость с примесью скрытой тревоги. Не говоря ни слова, он стремительно метнулся ко мне и, ловко развернув, самозабвенно припал к моим губам.

От неожиданности я сжалась, но все же ответила на столь необходимый ему поцелуй. Мягкие податливые губы втягивали мои, наши языки переплетались. Эллин подхватил меня под ягодицы и усадил на тумбу с умывальником, нахально раздвинув ноги коленом. Я путешествовала ладонями по его широким плечам, вырисовывала изящные круги на мощной груди, на мгновение позабыв обо всем на свете.

Жар, привычно растекающийся от умелых ласк, заполнил тело необузданным всплеском страсти. Я горела под его прикосновениями, которые сродни живительному глотку воздуха даровали Эллину способность дышать. Он требовательно сжал мое бедро, а потом застонал так мучительно, словно я смертельно его ранила.

– Ты здесь… ты жива, – словно мантру, сквозь поцелуи нашептывал Эллин, а я тянула его за корни волос и вжималась в точеное тело, словно желала раствориться в нем. Но покалывающий холод страха от внезапно переменившегося решения возлюбленного – уступить Дориану и больше не сближаться со мной, чтобы уберечь, заставил меня прервать поцелуй.

Я едва ощутимо надавила на мужскую грудь, и Эллин, в последний раз глубоко меня поцеловав, с заметным усилием оторвался от моих губ.

– Эллин, что происходит? – нервно осведомилась я.

Пульсация между ног очень некстати мешала здраво мыслить, а напряженный до предела пах короля, вдавленный в мое бедро, и вовсе превращал разум в кашу.

Эллин тяжело дышал, но упорно молчал. Его глаза словно что-то искали у меня на лице, опускаясь ниже. Когда ледяной взор скользнул по шраму на горле, в комнате повеяло холодом.

– Ты чуть не погибла у меня на руках, вот что произошло, Агнес. – Я спрашивала не об этом, хотя теперь мне стало понятно, почему возлюбленный настолько кардинально пересмотрел приоритеты. – Время слишком скоротечно даже для бессмертных, и я не хочу, умирая, сожалеть об упущенной возможности краткого мига, проведенного рядом с тобой.

Глаза защипало, а в животе словно что-то провернулось. Эллин очертил большим пальцем контур моих губ и выдохнул, будто все еще не веря, что я настоящая.

– Почему мы не вернулись в Ледяную Цитадель? – Поведение короля не могло быть обусловлено только моей несостоявшейся гибелью. Темный блеск его глаз говорил не просто о печали, там жила непостижимая скорбь. – Эллин, кто-то погиб? Я слышала отца…

Возлюбленный убрал руку от моего лица, сжав ее в кулак. Пухлые губы приоткрылись, но тут же вытянулись в жесткую линию. Он боялся делиться со мной правдой.

– Монстра больше нет, – твердо сказала я. Не зная, понял ли меня возлюбленный, я поспешно добавила, подкрепляя свои слова нежным поглаживанием острой скулы: – Моя магия больше не причинит мне вреда. Никогда.

Эллин скривился. Я чувствовала, как в нем идет борьба страха за мою жизнь и желания открыться.

– Араклеон пал, замок захвачен Дикой Охотой во главе с Себастьяном, – резко выпалил он и вновь присмотрелся к моему лицу, словно ожидал, что я превращусь в клумбу. Меня оглушил стук собственного сердца. Я отстраненно заморгала, пытаясь осознать услышанное. – Александр продумал все до мелочей, предвидел каждый наш шаг. – Эллин зло выругался. – Воспользовавшись моим отсутствием, мерзкий ублюдок ослабил барьер и ввел войско на центральную площадь города. Арчибальд и гвардейцы пытались дать отпор, но огненных приспешников оказалось слишком много, а сила левиафанов превосходит силу обычных фейри. Чтобы обезопасить оставшихся в живых араклеонцев, Арчи пришлось сложить оружие и отступить.

Меня замутило, и я до онемения впилась пальцами в край тумбы умывальника, на котором сидела.

– Ирис, Ирма? – спросила я и прикусила язык, боясь услышать самое страшное.

– С ними все хорошо, – успокоил меня Эллин, и сжавший сердце кулак немного ослабил хватку. – Виктор успел переместить супругу в Салихейм до падения цитадели, а Ириса спасла Амина.

– Сколько?