обратно в шкаф. Мне нужно, чтобы чары сработали. И что при этом подумает бывший друг, поняв, что я до сих пор привязана к его подарку, – неважно. Более того – у меня даже есть оправдание, почему я выбрала именно это. Чисто логическое. Достаточно веское, чтобы успокоить себя.

Но почему же тогда сердце все равно стучит быстрее, чем должно?

Я вышла из спальни, уже готовая к ритуалу, но на мгновение замерла.

Калеб стоял у окна, глядя на город. Свет фонарей и магических ламп играл на его профиле, очерчивая острые скулы, линию носа, напряженную линию губ. Он красив. Потрясающе красив. И я поймала себя на мысли, что любуюсь им чуть дольше, чем следовало бы. Плечи, осанка, плавность движений…

Невольно закралась преступная мысль: а может, не стоит творить ритуал? Просто поговорить?

Хотя что это даст? Разговоры после стольких лет… И даже если я узнаю, что двигало им тогда, чем это поможет нам здесь и сейчас? В любом случае я не представляю себя сейчас в отношениях.

Даже с ним. Тем более с ним.

Я выдохнула, возвращая себе прежнюю решимость.

– Пошли вниз, – сказала я, пряча подвеску в карман.

Мы спустились в комнату для исследований – ту самую, где я уже пыталась избавиться от уз. Здесь царил полумрак, а запахи старой бумаги и магических реагентов смешивались, создавая странный, но привычный аромат. На центральном столе я разложила инструменты, необходимые для ритуала.

Калеб остановился у входа, скрестив руки на груди.

– Итак. – Я бросила взгляд на него. – Нам нужно приготовить все. Ты помнишь, что должно быть в центре круга?

– Ценные предметы, – кивнул он. – Сама пентаграмму начертишь?

– Давай ты займешься схемой, а я наполнением, – решила я после секундного раздумья. – Не забыл еще начертательную магометрию?

– Профессор Римбер так нас гонял, что никаких шансов забыть. Вдобавок, ты не представляешь, чем иногда приходится заниматься стражникам…

Я невольно улыбнулась. Калеб достал мел и начал выводить на полу ровные, четкие линии.

Сверяясь со схемой, я чертила в нужных местах руны и магические символы. Наконец, когда с рутиной было покончено, пришло время артефактов.

Достала кулон и, поймав удивленный взгляд Калеба, спокойно пояснила, кладя украшение в центр:

– Некогда он был мне очень дорог, так что требование ритуала соблюдено.

Калеб усмехнулся.

– А у меня приготовленного аргумента нет, так что просто отдам.

Это он к чему?! Что я придумала оправдание?!

Так-то, конечно, придумала, но мог бы тактично промолчать, нет?

Тем временем Вандерхилл протянул мне небольшую фигурку грифона, вырезанную из дерева.

Я ожидала, что он выберет что-то серьезное – амулет стражника, оружие, что-то, подчеркивающее его профессионализм. Но нет.

Я осторожно взяла вещицу, чувствуя под пальцами гладкую поверхность, отполированную временем. Грифон был искусно вырезан, с детализированными крыльями и хищным взглядом.

– Ты его помнишь? – спросил Калеб, наблюдая за моей реакцией.

Разумеется. Вряд ли у меня есть шанс забыть одну из собственных первых работ.

– Это же мой подарок тебе на второй год учебы! Я сама его вырезала, когда только осваивала артефакторику.

Он кивнул.

– Да. И я его сохранил.

Я крепче сжала фигурку в ладони, а потом глубоко вдохнула.

– Ладно. Давай закончим с этим. Если ритуал сработает, к утру мы будем свободны.

Калеб не ответил, но я видела, как он сжал челюсть. Как будто его что-то беспокоило.

Я взяла лист с ритуальными словами и первый раз прочитала вербальную формулу:

– Я не люблю, не хочу, не принадлежу. Пусть связь исчезнет.

Калеб повторил. Его голос был ровным. Чересчур ровным.

Магические нити проявились в воздухе, задрожали, но не исчезли.

Мы произнесли слова во второй раз. Связь снова дрогнула… на запястьях появились руны и начали светиться. С каждым мгновением все ярче.

В третий раз.

– Я не люблю, не хочу, не принадлежу. Я отрекаюсь от этой связи. Мое сердце не знает любви к этому человеку. Наши пути идут порознь.

Калеб замешкался на секунду. Совсем на секунду.

Потом повторил.

Вспышка золотого света искрами рассыпалась в воздухе.

Я медленно посмотрела на свои запястья – теперь светящиеся узоры были четкими, выгравированными прямо на коже.

А в воздухе, над нашими артефактами, вспыхнул символ, который я слишком хорошо знала.

Символ объединения.

Я застыла.

– Нет… – прошептала я. – Нет-нет-нет. Это не то, что должно было случиться!

Бросилась к столу, схватила свиток и лихорадочно перечитывала строки. Магия не исчезла!

Ритуал, который должен был нас освободить, только подтвердил нашу связь. Только бы не усилил!

Я резко подняла голову и поймала взгляд Калеба. В его глазах было странное выражение: смесь осознания и чего-то еще.

– Ритуал должен был сработать…

Угу. Если бы наши слова были правдой.

Но он не сработал.

– Боги…

Калеб медленно сел на край стола, сложив руки на коленях. Он выглядел спокойно. Слишком, невыносимо, просто отвратительно спокойно!

Я не выдержала.

– Скажи хоть что-нибудь! – воскликнула я, глядя на него.

– А что я могу тебе сказать, Лайра? – отозвался капитан стражи, рассматривая свои запястья. – Что врать в древних ритуалах – плохая идея?

– Но…

– Хоть сама себе не пытайся лгать, – бросил на меня острый взгляд мужчина. – Ты умная девочка, и прекрасно понимаешь, почему именно не сработало. Потому что…

– Не смей!

– Думаешь я должен молчать? – нехорошо прищурился Калеб и, мягко спрыгнув со стола, двинулся ко мне. – Молчать о том, что ты, оказывается, меня любишь?

– Ерунда, – смело глядя ему в глаза, ответила я. – Даже если ритуал считал эмоции с предметов, то это было давно. И неправда!

– Значит, тогда ты меня любила? – не унимался Калеб, надвигаясь на меня с неотвратимостью горной лавины.

И я знала, демоны побери, я четко помнила этот взгляд. И эти интонации. И даже эти плавные, ленивые движения… Обычно дальше следовала вспышка гнева.

На всякий случай я отбежала за стол.

Но Калеб Вандерхилл просто его перепрыгнул, оказавшись рядом со мной!

Я отшатнулась, но он был слишком быстрым.

Калеб медленно поднял руку и провел пальцем по моему запястью – там, где теперь четко проступали неснятые узы.

– Ты могла бы разорвать связь, Лайра. Трижды сказать правду, и все было бы кончено.

– Я сказала.

– Нет. Ты сказала то, что хотела сказать. Но не то, что чувствуешь.

Я сжала кулаки.

– Хватит. Это неважно.

– Если неважно, почему твои руки дрожат?

Я хотела резко возразить, но он вдруг шагнул ближе, сокращая расстояние между нами до безобразно малого.

– Еще одна попытка, – тихо сказал он.

Я почувствовала его тепло. Почувствовала, как сердце гулко стучит в груди.

– Скажи мне, Лайра… – Голос его был