И Больц чувствовал - да, до взрыва не хватает самой малости.

Особенно волновали его молодые бойцы.

День за днем он до боли в глазах вглядывался в дороги и Клыки, ища уязвимое место.

Не бывает, не может быть совершенно неприступных крепостей, куда не смог бы пробраться егерь!

И углядел таки лазейку!

***

Между видневшимся на горизонте тёмной громадной Дерзким и бухтой, откуда брала начало дорога в Степь, курсировали неуклюжего вида суда.

Широкие, видимо плоскодонные, с одной, сдвинутой к носу, мачтой и одним рядом весел. Вместительные и с малой осадкой, что позволяло подходить вплотную к берегу с примитивным причалом. Вряд ли кто-то отважился бы отправиться в долгое плавание на такой барже, но для перевозки караванов между Дерзким и Клыками они были в самый раз.

На палубу и в трюм такого судна в среднем помещался обычный караван.

Больцу подумалось, что в организации приёма и отправки караванов степняки демонстрируют здоровую подозрительность. Маленькая бухта не позволяла скопиться одновременно большому количеству судов и при этом всё – и бухта, и рейд, и узенькая полоска отлогого берега с какими-то сараями, – отлично простреливалась.

При попытке штурмовать Клык десантом, было бы невозможно беспрепятственно высадиться и накопить количество живой силы, способное реально угрожать гарнизону укрепленной твердыни.

При попытке создания штурмовой группы из лазутчиков, пришедших под видом караванной стражи, тоже было бы трудно застать караул врасплох. С этой же целью, приходящие и отбывающие караваны не пересекались у нижних ворот восточного Клыка.

Специально это было продумано, или сложилось само из-за малых размеров бухты, но прибывающие и убывающие караваны встречались только около судна, ставшего у примитивного причала. Прибывшие выгружали товары, убывающие грузили рабов.

Погрузка могла затягиваться на целый день.

Сначала разгружали повозки с рабами, выгоняя их из клеток. Затем какие-то оборванцы, не распрягая буйволов, мыли повозки прямо у берега.

Тягловые животные, запряженные в опустевшие повозки, меланхолично что-то пережевывали, стоя почти по брюхо в соленых волнах.

Стоп!

Оборванцы?!

Среди купцов и их слуг оборванцев не было. У купца внешний вид – витрина достатка, одежда слуг идёт по той же статье.

Степняки, сопровождающие караваны, погонщики буйволов и стража твердыни носили характерные чёрные доспехи.

Моряки не покидали корабли и в погрузочных работах участия не принимали. Это ниже их достоинства.

Что это за оборванцы? Откуда взялись?

Больц почувствовал знакомый охотничий азарт и сосредоточил свое наблюдение на бухте.

И уже к вечеру появились первые наметки первого реального плана.

***

Сначала в зрительную трубу Больцу открылась яркая сценка: один из одетых в обноски людей подвёл запряженную повозку спустившемуся с корабля южанину. Судя по наряду, это был скорее старший приказчик, а не сам купец. Все-таки общение в торговых рядах Ярмарочного плоскогорья дало какой-никакой опыт и понимание обычаев Юга.

Приказчик бросил с презрением монету и облагодетельствованный забился в бесконечных благодарных поклонах.

- Та-ак, - сказал себе Больц, - Значит они явно не относятся к обслуге каравана. Там не платят за мелкие услуги.

И продолжал наблюдение до самой темноты.

Когда он вернулся к замаскированному костерку, тот прогорел уже до углей, но кусок мяса для вахмистра был ещё тёплый.

- Есть план! - сказал Больц, присаживаясь у костра.

Три пары глаз уставились на него с одинаковым выражением надежды.

Даже циничный старшина Бэсиер смотрел так же, как и молодые разведчики, за время перехода лейтенанта чуть ли не обожествившие...

Бэсиер и рядовые отлично понимали, что если бы не егерский опыт и знания их лейтенанта, его умение выживать, ни за что не одолеть бы им многомесячный путь через суровые и безжизненные горы.

И очень хотелось добрых новостей.

- Ну, не совсем план, - поправился Больц и вгрызся в мясо. - Но зацепка...

- Вахмистр, не томи! - позволил себе нетерпение старшина Бэсиер, давно забывший о формальной субординации.

Больца и самого подмывало быстрее поделиться своей находкой, поэтому он не стал затягивать представление.

***

- Есть лазейка, куда мы можем пролезть. Мы наблюдали за твердынями и караванами, видели кого? Мы видели Степных Волков – и у нас не получится затесаться между ними. Мы видели караванщиков – халифатских купцов, их слуг и охранников. Они многие месяцы путешествуют вместе, и у нас не получится скрыться среди них. Мы видели моряков – которые перевозят людей и грузы, и смотрят лишь на плату. Но сегодня я увидел тех, кого презирают и те и другие и третьи. И мы можем ими стать!

- Мы станем теми, кого презирают? - испуганно спросил Лацис.

- Да! Потому что в презираемых не видят ни шпионов, ни угрозу. И только так мы сможем попасть на Дерзкий...

***

На галечном пляже маленькой бухты стояли два низеньких сарайчика, уродливо слепленных из камней и плавника.

В этих строениях обитала пятерка отверженных. Кем они были, прежде чем скатиться на это дно, что привело их туда – еще только предстояло узнать.

Когда караван спускался в пристани, погонщики буйволов из Степных Волков бросали своих животных и повозки и отправлялись в цитадель, в тень, к сородичам, оставляя халифатских купцов самостоятельно решать вопросы со своими грузами. Куда денутся буйволы с пляжа? Выход то только один - через ворота Волчьих Клыков.

И вот тут как тени возникали отверженные.

Они собирали лепешки навоза, подводили и отводили повозки к погрузке, что-то из поклажи – малоценное – грузили на борт корабля или относили в повозки. Потому что кто же доверит что-то стоящее таким ненадежным людям?

Платой служили куски пищи и мелкие монеты, которые изредка бросали купцы за какие-то услуги.

С закатом эта нищенская «портовая» обслуга забивалась в те самые сарайчики, обогреваясь костром из кизяков и редких веток, принесенных морем. А задувавший по ночам с моря ветер становился студен.

Горные склоны со стороны моря местами поросли деревьями, ветры обламывали у них ветки, а редкие дожди смывали их со склонов. Дерзкий давно был застроен так плотно, что у каждого зеленого деревца на острове был свой хозяин. Оттуда деревьев принести не могло.

Ходу прибрежной швали не было ни в цитадели Степных Волков, ни на борт корабля. Складывалось впечатление, что отверженные застряли между Степью