– Ясно. Извините за беспокойство. – Под озадаченным взглядом женщины я вздохнула и направилась к выходу.

Вот и все. Мама никогда не даст разрешения, а без него я не смогу пройти эти испытания. Придется вернуться домой и заниматься в музыкалке. Хорошо еще, если прослушивание завалю, иначе кроме музыки в моей жизни ничего не будет.

От жалости к себе в глазах защипало. Все еще раздумывая, плакать или нет, я шмыгнула носом.

– Оль, подожди! Ты чего такая хмурая? – Витя вместе с братом догнали меня у ворот. Он уже переоделся в джинсы и футболку, а вот кроссовки остались те же. Я все-таки всхлипнула и начала сбивчиво рассказывать про свой обман. Мальчишки слушали, не перебивая.

– Я эту музыку ненавижу! – заключила я. – А мама… Она же никогда не даст согласие…

– А если поговорить?

– Бесполезно. Она знаешь, какая упертая?

– Догадываюсь, – кивнул Витя, а его брат загадочно улыбнулся. – Да, ситуация… Без разрешения точно никто на лошадь не посадит… Толь, а ты что думаешь?

Вопрос предназначался его брату. Тот только пожал плечами.

– А что можно сказать? – проворчал он. – Ты же сам правила знаешь… Без разрешения нельзя!

– Эй, молодежь! Чего стоим? Больше трех не собираться! – раздалось за спиной.

– Здрасти, дядь Коля, – хором сказали близнецы.

Я обернулась и встретилась взглядом с невысоким и очень старым мужчиной. Во всяком случае, его волосы были седыми, а лицо покрывала сеточка морщин.

– Витя, Толя, что у вас за слет с барышней? – Он подошел ближе.

– Да вот. Оля от мамы согласие не взяла, теперь документы на смотр не подать.

– Это, конечно, проблема, – поцокал языком дядя Коля. – Я так понимаю, Оля нездешняя?

– Ага. И приехала с бабушкой.

– А мама не может прислать курьером?

– Мама вообще против лошадей, – буркнула я. – Ей пианино нужно. А меня Ирина Афанасьевна рекомендовала…

– Илецкая? – оживился мужчина.

– Да. Вы ее знаете?

– Знаю, – усмехнулся он. – Ее все знают. Она ж у нас в Питере училась. Еще в Ленманеже.

– Что, правда? – От удивления я широко распахнула глаза.

– Да, долгое время выступала за сборную города, потом вышла замуж и уехала.

– А-а-а, – протянула я. – Так она развелась давно.

– Немудрено. Муж не из конных был.

– А зачем тогда за него выходить замуж? – поинтересовалась я.

Витя хмыкнул, а Толик закатил глаза. Судя по всему, они разделяли мое удивление этим поступком.

Дядя Коля заметил это и усмехнулся.

– Вырастешь – поймешь. Но рекомендация Ирины Афанасьевны стоит дорого! – подытожил он.

– Ага. Только маму это вряд ли убедит… Лошадь – это грязно, и денег много… – Последнюю фразу я произнесла назидательным тоном.

– В академии есть бесплатное обучение! – оживился Витя. – По президентскому гранту. Главное – баллы на вступительных набрать, ну еще и годовые хорошие нужны. Средний балл не ниже четырех.

– У меня четыре целых три десятых, – похвасталась я.

– Огонь! Скажи это маме, может, она передумает. А музыкалка и здесь есть.

– Как же! Ведь на лошади можно сломать руку, и тогда я не смогу играть на фортепиано, – фыркнула я.

– Так, может, тебе ее действительно сломать? – оживился Толик. – Вернее, закатаем в гипс, и все.

– Толь, рентген не только в Питере есть, – одернул его брат. – Да и с гипсом на смотр не пустят.

– Меня и так не пустят, – пробурчала я.

– А мы его здесь снимем! А потом опять наденем!

Дядя Коля покачал головой:

– Ну вы, ребята, фантазеры.

– А что еще делать? – обиженно отозвался Витя. – Сдаваться?

– Почему сдаваться? – мужчина хитро прищурился. – Кроме мамы, еще папа есть. Он что думает?

– Ничего не думает, – буркнула я. – Они с мамой в разводе, и он тоже не знает, что я здесь… что сюда хочу.

– Ясно… – Дядя Коля оглянулся по сторонам, потом наклонился к нам и прошептал. – Значит, так. Раз в разводе, убалтывай папу, чтобы дал общее согласие на год на занятия и старты. Этого будет достаточно.

– А… а мама? – промямлила я.

– А когда мама узнает, ты уже просмотр пройдешь. Он через три дня, так что поторопись. Копии документов скинешь мне на почту. Витя, Толя, дайте барышне мой мейл.

– Конечно, – оживились мальчишки.

Он кивнул и снова обернулся ко мне:

– Вот и славно. Что стоишь? Звони папе!

Глава 8

Разговора с папой не получилось. Он был занят и обещал перезвонить позже. Я виновато пожала плечами и в сопровождении близнецов отправилась в парк, который, как сказал Витя, назывался Нижним, поскольку находился на берегу залива, под огромным холмом, на котором располагался желтый с белым Большой дворец – официальная летняя резиденция российских императоров.

– Кстати, в самом дворце никто никогда не жил, – проинформировал меня Толя.

– Да? А зачем он тогда?

– Для приемов и балов. Для понтов, короче. Для жизни дворцы были гораздо скромнее. – Мы взяли в кассе билеты и прошли через турникет.

– Оль, давай сначала вниз, потом наверх? – предложил Витя.

Я кивнула. Втроем мы спустились по лестнице, и я… Я потеряла связь с реальностью.

Блеск золота, радуга в водных каплях, зелень парка и яркие пятна клумб – даже огромное количество народа не могло испортить величие, исходившее от дворцов. Петергоф для меня стал царством воды и золотой роскоши. А еще там были скамейки, из-за которых, если наступить на специальный камень, брызгала вода. Их устроил еще Петр I для того, чтобы проверять, кто из придворных посыпает парик крахмалом, а кто – дешевой мукой: из-за воды мука превращалась в тесто. Гуляли мы долго. Мимо нас то и дело проезжали экскурсионные машины, из динамиков которых несся рассказ про тот или иной дворец, вокруг были толпы людей, но ничего не могло помешать мне восхищаться тем, что я видела.

Вдоль нашего пути постоянно встречались павильоны и беседки, в которых цари устраивали чаепития.

– Смотри, это Монплезир, дворец Петра I, а это Екатерининский корпус, – рассказывали мне ребята. – Оттуда Екатерина поехала свергать Петра III.

– А почему они такие разные? – Я с интересом рассматривала небольшое красное кирпичное здание и стоящий рядом корпус с кажущимися просто огромными окнами.

– Так время и мода разные, архитекторы тоже.

– Откуда вы все это знаете?

– У нас мама такое любит. И вообще, интересно же, – ответил Витя. Толя только кивнул, подтверждая слова брата.

– Знаешь, например, что Суворов нес караул у Монплезира? И получил рубль от императрицы Елизаветы? Но не взял его, поскольку караульный на посту не имел права ничего принимать! Пришлось императрице положить рубль на землю.

– А кто такой Суворов? – спросила я и заслужила два укоряюще-возмущенных взгляда.