Ожидая, пока поезд подползет к перрону, я с волнением смотрела в окно. Бесконечные бетонные заборы и рельсы вдруг сменились невысокими зданиями серого цвета, плотно стоящими друг к другу. А потом поезд въехал в тоннель. Во всяком случае, ощущение было именно такое.

– Ура, мы дома! – зашумели ребята из Вититолиной группы. Я же крутила головой, пытаясь рассмотреть хоть что-то.

Но из нашего окна был виден только соседний поезд, а в проходе уже толпились на выход пассажиры. Мимо нас прошли Толя и Витя. Оба кивнули мне, я махнула рукой на прощание, жалея, что не обменялись телефонами, – может быть, встретились бы в Питере.

Подождав, пока толпа схлынет, мы тоже покинули вагон, и я замерла, почувствовав себя словно попавшей в другой мир: ажурное железное кружево столбов, удерживающих навес над перроном, солнечные лучи, проникающие сквозь арочные окна по бокам, а впереди виднелось здание вокзала, напоминающее дворец.

– Оля! – Папа стоял неподалеку.

С секунду я смотрела на него, а потом кинулась в такие родные объятия:

– Папа!

– Здравствуй, Алексей. – Бабушка подошла к нам. – Все-таки приехал.

– Наталья Павловна, и вам не болеть, – откликнулся он. – Давайте вещи!

Он сразу подхватил бабушкину сумку и водрузил на моего Олега. Бабушка вздохнула, но промолчала. Было заметно, что она даже рада встрече и тому, что папа освободил ее от необходимости нести вещи.

– Пошли? – обратился ко мне папа. – Ты Витебский вокзал когда-нибудь видела?

– Не-а.

– Тогда через центральный пойдем.

– Может, в другой раз? – вмешалась бабушка. – Оля же с поезда, устала.

– Ничего я не устала! – возмутилась я. – Конечно будем смотреть!

Бабушка только вздохнула и покорно засеменила за нами. Впрочем, она сама скоро забыла про усталость, восхищаясь лепными узорами стен, старинной плиткой пола и огромными окнами. Особый восторг вызвала чугунная винтовая лестница. Она хоть и была закрыта, но это даже лучше. Я сразу представила, как по ступеням спускаются дамы и кавалеры в костюмах позапрошлого века.

На Витебском вокзале я готова была провести весь день, но бабушка начала ворчать, и мы вышли наружу.

Я на секунду замерла в радостном изумлении: оказалось, что вокруг все здания точь-в-точь такие же, как и вокзал.

– Пап, оно все такое? – Я не переставая крутила головой. Я не слишком любила архитектуру, но здесь она была… Она была прекрасной.

– Конечно, это же Питер, детка, – подмигнул отец. – Пойдем в метро.

Метро тоже меня потрясло. Во-первых, мы долго ехали на эскалаторе, а во-вторых, сама станция оказалась очень красивой. Стены, облицованные мрамором, мозаичный пол и в конце памятник, за которым виднелось панно. Подойдя ближе, я узнала того, кто был изображен на памятнике, – Пушкин. Ну конечно, станция же «Пушкинская»! Я хотела спросить у папы, все ли станции такие, но послышался гул, лицо обдало теплым ветром, и из тоннеля выскочил поезд. Остановился, открыл дверь, выпуская и впуская пассажиров.

– Питерское метро очень красивое, надо тебя в нем покатать. – Папа покосился на недовольную бабушку, заговорщицки подмигнул и внес Олега в вагон.

Ехали мы долго. Или мне так показалось из-за того, что поезд шел под землей. От шума уши закладывало, а количество людей в метро впечатляло. Я забилась в угол у дверей, которые не открывались, и с интересом рассматривала толстые провода, идущие по стенам тоннеля, и до блеска начищенные буквы – названия станций. Рядом вздыхала бабушка. Она с тревогой поглядывала по сторонам и то и дело промокала лоб платком.

– На следующей выходим, – наконец сказал папа.

Эта станция была темнее, чем предыдущие. Во всяком случае так казалось из-за того, что стены облицевали серым мрамором. Она была попроще, чем «Пушкинская», но все равно тоже очень красивая.

– Чкаловская, – прочитала я. – Пап, смотри, пропеллеры!

– Оля, веди себя прилично, – проворчала бабушка.

– Чкалов – великий летчик, он как-то пролетел под Троицким мостом и получил награду за храбрость. Но за этот же поступок его посадили на гауптвахту за неоправданный риск. – Папа тоже повысил голос, перекрикивая шум поездов.

– А как такое возможно? – изумилась я.

– Легко! – Папа в шутку подтолкнул меня к эскалатору. – Ребенок, пойдем, а то так и останемся здесь!

Выйдя на поверхность, бабушка выдохнула, а я опять не знала, куда смотреть: нас окружали старинные дома. Неужели мы будем жить в одном из них?

Последнюю мысль я высказала вслух.

– Да, – улыбнулся папа. – Ну что, последний рывок?

– Да!

Тротуары оказались неожиданно узкими. Нам пришлось идти друг за другом, иногда выходя на проезжую часть, чтобы разминуться со встречными. Свернув пару раз, я и не запомнила куда – настолько была поглощена тем, чтобы рассмотреть все вокруг. Мы остановились около дома, первый этаж которого был выложен гранитными камнями, а над крыльцом подъезда на цепи висел фонарь.

– Вроде бы этот. – Папа сверился с навигатором в телефоне. – Так, что там дальше?

– Для вызова консьержа нажмите двадцать пять, – прочитала я. – Офигеть! Здесь консьерж?

– Оля! – грозно начала бабушка, но больше ничего сказать не успела – раздался пронзительный писк, и дверь приоткрылась. За ней оказалась вторая дверь, наполовину стеклянная, а потом – несколько ступеней, ведущих на площадку первого этажа. Подъезд оказался чистым, очень ухоженным, а на подоконниках росли цветы.

– Вы к кому? – Усатый мужчина в форме охранника возник из-под лестницы.

– Скажите, Бронислава Александровна здесь живет? – вежливо поинтересовался папа, складывая ручку Олега.

– Второй этаж, налево.

– Спасибо.

Пока мы поднимались по лестнице, он так и стоял, внимательно следя за нами. Открыли нам не сразу, папе пришлось несколько раз жать на звонок, прислушиваясь к задиристым трелям. Наконец в замке лязгнул ключ, и на пороге появилась невысокая женщина.

– Добрый день, Броня… Бронислава, – поздоровалась бабушка. Голос у нее был какой-то странный, словно она… оробела? Я скосила глаза. Неужели моя всегда храбрая бабушка испугалась от великолепия, которое нас окружало?

– Наталья Павловна? – обрадовалась хозяйка квартиры. – Здравствуйте! Как я рада вас видеть! А это Олечка? Какая она высокая!

– Здрасти… – кивнула я.

– Проходите. – Она на секунду задержала взгляд на папе.

– Алексей, – негромко представился он. – Отец Оли и бывший муж Анны.

– А… Вы тоже будете жить здесь? – Бронислава Александровна явно растерялась.

– Нет, я просто встретил. – Папа поставил чемодан в коридор. – Ладно, мне пора. Не скучайте!

– Пап, ты уже уходишь? – обиженно протянула я. Олег жалобно стукнул колесиками.

– Да, ребенок, работать надо. – Он притянул меня к себе, поцеловал в макушку, наказал слушаться бабушку (прозвучало фальшиво) и ушел.

– Вот это да! – Я с изумлением смотрела на коридор, уходящий куда-то вдаль. – Здесь же на велике кататься можно!

– На велосипеде проблематично, а вот на роликах вполне, – улыбнулась