Шрифт:
Закладка:
И девочка внимательно слушала рассказ своей самой любимой, такой тёплой, уютной змеи.
Ни начала истории, ни что там вообще было — нет, она не запомнила. Змея так плавно, так размеренно и спокойно вещала, так хвостом, всей собой покачивалась, и так поглядывала на неё, что сон маленькую сморил всяко быстрее, чем она смогла различить хоть какой-то внятный сюжет.
~*~
Мика никогда не спорила с тем, что и готовить, и убирать, и стирать, и вообще вести дела по дому всё время приходится ей.
Белая Маска только играться пригоден. Нет, ну, как — он весёлый и в целом прикольный, но просить его о чём-то — дело совсем пропащее.
А Кобра — ну, у неё же только хвост длинный-длинный. Таким хвостом разве что рисовать можно. И пол помыть иногда. У неё только голова человечья, а так нет ни рук, ни ног. И вот кто ещё, кроме Мики, способен здесь хоть на что-то?
Вот и сейчас, умахавшись с подметанием, отмывкой-отстиркой и закинув всё сколь-нибудь съестное в большую кастрюлю, и поставив её на огонь, Мика решила: всё-таки пора отдохнуть.
Отдохнуть… Не то, чтобы много возможностей.
Вот что она точно знала — Кобра сейчас в мастерской.
Да, у неё есть целая настоящая мастерская!
И девочка, недолго думая, пошла туда.
Чуть прогнувшись, змея сидит в кресле. Кончиком хвоста умело и цепко сжимает кисть. Смотрит на пока что совсем белый, в разных штрихах и мазках стоящий перед ней лист.
— Что рисуешь? — Мика спрашивает с порога.
Падает на коврик в сердце комнаты, между ведёрок с самыми разными красками.
Ложится там, подпирает ладонями подбородок, упирается локтями в мягкий ворс.
— Думаю, — протягивает увлечённая Кобра.
Её лицо и правда выражает задуманность. Лоб наморщен, глаза прищурены. Ещё и кончик губы прикусила. То и дело мешающуюся чёрную прядь сдувает — а то она всё лезет и лезет, только застилает обзор.
— А о чём думаешь? — не унимается девочка. Болтает ногами, покачивает головой.
— О картине, — вполне логичный ответ.
Мика переворачивается на спину, закидывает ноги и руки, болтает ими, махает в воздухе. Глядит на перевёрнутую зверицу. И кресло её перевёрнутое. И холст с листом.
Перевёрнутый мир забавный!
— Расскажешь? — не отстаёт и интересуется.
— Завтра в продажу, а идей вообще ноль, — не оборачивается, грызёт кисть змея.
— В прода-а-а-ажу, — протягивает девочка. — Ты их всегда продаёшь? Мне та с Песочным Замком понравилась.
— Мне тоже, — соглашается Кобра. — Но ещё больше — понравилась твоя кровать.
— Да, она классная. Но Замок такой красивый…
— Ещё будет, — говорит так, как будто отмахивается.
Этот разговор ещё какое-то время переливается из пустого в порожнее.
Мика заключает, что и сегодня она не пойдёт гулять. Зато отправится смотреть мультики. Нет, ну, а что! Тоже вполне себе хлеб!
Только за мультиками главное не забыть про кастрюлю. Там же куча всего сейчас варится.
Ох, дела-дела, что ни день-деньской.
Кобра, кстати, очень суп с фрикадельками любит.
А про мясо Мика как-то совсем забыла…
~*~
От шума можно закрыться по-разному.
Но лучше всего это сделать, когда в магазине удаётся стащить леденец. Стащить всегда легче, чем купить. На «купить» нужны деньги. Очень часто — куда больше, чем водятся по карманам.
Так что сойдёт и просто аккуратно стащить. Это же просто: у камер наблюдений всегда есть личные мёртвые зоны, и всё, что требуется для успеха — в эти зоны незаметно для прочих попасть.
А вот когда леденец добытый — тогда, да, можно идти гулять.
Куда гулять?
Да… Не то, чтобы есть какая-то разница. Важно не где, а как долго. Шум спадает примерно за три-четыре часа.
Леденец, кстати, очень вкусный. Ещё и лимонный. И выглядит, как лимон. Хотя бы и такой, как рисуют его на картинках.
Вот, да, с леденцом жизнь сразу становится и ярче, и слаще, и лучше. А пока всякая дрянь уляжется, можно, например, пойти в парк.
Там сейчас должно быть много народу — и никому нет дела до происходящего. А это прям супер-важно!
И до парка дорога недолгая. Это всего-навсего-то через дорогу, чуть-чуть по дворам. Мимо гаражей, обогнуть старую недостройку. И улицу, где тянется здоровезный Торговый Центр.
Вот за ним будет сразу парк.
Кстати, вот он. С зелёной приглашающей аркой-табличкой. И по статуе с феечкой по бокам.
Дальше дело простое — не горки, не карусели, не, тем более, всякие аттракционы.
Нет, ну, аттракционы — это, конечно, классно, но по ним можно только вздыхать… Вот по большому колесу обозрения особенно тяжко вздыхается. Такое широкое и высокое… И всё в лампочках… Город, должно быть, с самой верхней точки так хорошо видно!
И-эх!..
Зато леденец с собой. Всё ещё, очень вкусный.
Но надо найти качельку. Можно даже и старенькую. Старенькие качельки — это удачно: на них редко собирается очередь.
Найти качельку — а там что час, что хоть и все восемь, быстро всё укачается-ушатается.
… И такая, кстати, пусть и не сразу — но, да, находится.
Очень хорошенькая качелька, немного с ржавчиной у основания несущих столбов. Зато перекладина вроде как совсем новенькая. И корзинка-сиденье розовенькая. В тон кофточке, шарфику.
Держаться за поручни, отталкиваться носками сапожек от досточки. Туда и сюда, сюда и туда!
Плавно-плавно, как будто на лодочке!
Можно даже закрыть глаза… Да и, чего уж там — раз время есть — да, представить, как будто бы сейчас в лодочке.
И чтоб никто не шумел. И никуда не вздумал прогнать.
Волны-волны… Захватывающие мысли волны. Воздух приятно давит на грудь, гладит низ живота. Не больно, а именно что приятно. Не так, как джинсы. Джинсы вообще не нужны. А вот штанишки просторные — это большое спасибо! И тепло в них, и нигде не жмут.
А самое классное — можно самой шуметь. Ну, это всё ещё сложно. Но хотя бы пробовать — да. Вот дышать часто уже получается. Дышать — вообще здорово, особенно вслух.
Нет?.. Никого же нет рядом?..
Значит, можно и правда раскачиваться и дышать. И сильно-сильно глаза зажмурить.
Воздух ухает, ветер щёки ласково гладит. И правда ведь, как
