можно просто играться. И ты играешься.

Бегаешь по просторной-просторной комнате, раскинув руки. Так раскинув их, как будто летишь.

Ты маленький самолётик, который заходит на сложный, крутой вираж. Вписываешься в угол стены — и как раз удачно, успеваешь свернуть, не врезаешься — и — крутой поворот — догоняешь откатившийся мячик, замираешь, откидываешься всем своим небольшим весом назад. Закидываешь ногу, загибаешь её в колене — пинок! Пинок сильный! От всей души!

Бум! — Резиновый мячик снова взмывает вверх.

Знакомство

Ты сидишь на просторной постели. Постели мягкой, такой упругой!

Вертишь головой, оглядываешься по сторонам. Взгляд цепляется за много-много разных больших объектов.

Вот ты видишь комод. Толстенный и деревянный, с кучей полочек-ящичков.

Вот окно. Оно большое-большое — и очень плотно закрыто. Ещё и гардины вокруг, по углам свисают. Красненькие гардины, немного в песочных тонах. С башнями, замками и цветочками.

Ещё ты видишь картину, она висит на дальней стене. Ну, как картину. Пока там чёрточки-линии, какие-то каляки-маляки, разводы красок. Ясно-понятно, что работа над ней не окончена. Но её повесили как можно выше. Ты при всём своём самом огромном желании ни за что до неё не дотянешься.

Ты надуваешь свои раздутые, как у хомячка, щёки.

Ску-у-у-учна!

По этому поводу болтаешь ножками, хлопаешь ладошками по простыне. Подпрыгиваешь на матрасе.

Скучно! Скучно! Скучно!

Прыгаешь громко — но сама не кричишь.

Кричать ты совсем не любишь. Как-то у тебя так не принято.

Так что прыгаешь на постели — и внимательно смотришь на высокую плотно закрытую дверь.

Эта дверь открывается — и на пороге ты видишь высокого нарядного человека. Его лица тебе вовсе не разобрать. Но по тому, как он над тобой склонился, ты понимаешь — что и он сейчас на тебя смотрит.

Этот человек к тебе наклоняется — и ты напрягаешься. Перестаёшь прыгать. Даже больше — на всякий случай отползаешь подальше, под бортик просторной кровати.

— Ты кто? — твой вопрос такой же прямой, как та самая раскрытая дверь.

Тебе всё ещё не видно лица незнакомца. Зато чётко слышишь мягкий и добрый смех. И угадываешь, что он головой мотает. Поднимает ладонь так, будто бы отвечает: «Нет». Дальше — указывает на тебя.

Ты смотришь на вытянутый к тебе, завёрнутый в ткань перчатки, указательный палец. Сперва смотришь на всю протянутую ладонь. Потом — на подолы своей розовой кофточки.

— Я? — удивлённая, ты касаешься собственных плеч.

Человек кивает.

А! До тебя доходит! Он ждёт, чтобы ты представилась.

— Я — Мика! — по слогам, с гордостью отвечаешь. Тебе нравится твоё имя. Оно легко произносится. Сразу слетает с языка, с губ.

Следом незнакомец указывает на себя. Но всё ещё молчит. И совсем не хочет открывать тебе, как же так его звать. Вместо этого чуть склоняет свою мутную голову. Внимательно тебя изучает.

— Мика, — слышишь мягкий, всё-таки да, мужской голос. Приятный, бархатный.

— Да, Мика, — ты с ним соглашаешься. — А ты, — теперь на него своим пальцем тыкаешь. — Вот ты кто такой? — надуваешься. Тебе не нравится, что ты представилась, а он всё ещё незнакомый.

Но мужчина не торопится отвечать. Вместо этого поднимается на пол, вновь стоит перед тобой во весь рост. Отворачивается. Направляется к приоткрытой двери.

— Эй! — ты зовёшь его, недовольная. Вот так вы уж вовсе не договаривались. — Ты куда?

Этот некто замирает в проходе. Снова поворачивается к тебе.

Ты только-только хотела сказать ему ещё что-то важное — но сама себя осекаешь.

Теперь, когда он к тебе опять повернулся, ты чётко видишь его лицо.

Правильная овальная — вот такой овал, как ты рисовать научилась — голова. Никаких волос на затылке. Вместо них… Что-то вроде шлема, или капюшона какого-то. Как щитки, или что-то навроде.

Фигурные синие сетчатые треугольники на местах для глаз. Широкая линяя от края до края, а от неё — вытянутая вниз, такая же синяя сетчатая дуга рта.

По общему выражению, ты понимаешь: он тебе улыбается. Стоит над тобой. Внимательно на тебя смотрит.

— Белая Маска? — ты и спрашиваешь и утверждаешь.

Мужчина не отвечает словами. Зато кивает. Довольно и часто.

Так ты теперь и решаешь: вот этот мужчина, который пришёл, когда тебе было скучно — его впредь будешь звать Белой Маской.

Есть ли у него какое-то ещё имя?

Не важно. Пока что тебе и этого имени хватит.

Чистый день

Ты любишь плескаться в тёплой воде. Очень-очень. А ещё больше — слушать, как вода течёт в ванную из-под крана. Она так классно хлещет и хлюпает!

А по стенам, под потолок поднимается густой белый пар.

Ванная — это не о том, что надо помыться. Это прежде всего о том, чтоб плескаться и плавать. Играть с кружечкой, представляя её корабликом.

Играть с резиновыми зверушками. У тебя их вот все какие, стоят на специальной деревянной полочке. Все подряд. Большой Медведь. Он большой и бурый. И в своих лапах держит кувшинчик мёда. Рядом с ним, следом, сразу же — умный задумчивый бурундук. С длинным носом. А под лапой сжимает толстенную книгу. Он такой весь насупившийся, что и называешь его за такое Грюком. Он и правда выглядит, как самый последний Грюк! Или первый. Ты многих грюков не знаешь. Но этот — Грюк! Вот прям точно.

Сразу за Грюком — нечто, похожее на лисичку. Ну, по форме — это лисичка. А по факту… У неё такая странная шерсть серебристая. И сама она вся чуть-чуть тёмненькая. Не стоит, а свернулась клубочком. Лукаво выглядывает из-за хвоста. Из книжки про мир животных ты подхватила, что таких лисиц все зовут чернобурками. Так что и эту ты решила Чернобуркой назвать.

Чуть-чуть дальше — да нет, совсем-совсем дальше, в другом краю от Чернобурки спрятался Зайчик Сатоши. Почему Сатоши? Это имя ты подсмотрела в комиксе. Там был милый мальчик-очкарик. Такой дёрганный и стеснительный. Он и сам был как зайчишка-трусишка. Вот и своего Зайку ты назвала как этого мальчика.

Рядом с Сатоши — белая белочка.

Одной лапкой она обнимает свой такой же пышный, как у прячущейся Чернобурки, хвост. А вот во второй лапке у неё совсем крохотный, липнущий к ней красный воздушный шарик. Она тебе напоминает твою подружку Леночку. Да Белая Белочка Леночка — тебе кажется, все три слова вместе очень приятно, так хорошо звучат!